Удивительно, как это мама выросла совсем не похожей на неё. Нежная, тихая, ранимая. К счастью для меня… Ох… а вот с отчимом ей бы лучше быть другой… Но она не умеет.

Как ни странно, сначала он мне даже понравился. Ещё бы, у меня наконец тоже появился ПАПА! И теперь уже я взахлёб рассказывала Анечке, какой у меня сильный и хороший ПАПА, как он меня поднимает на руки и подбрасывает к потолку! Вот!

Я и в самом деле помню его таким, добрым и весёлым. Он белозубо улыбался (это я потом узнала, что зубы у него вставные), играл со мной, смеялся. И мама тоже ходила гордая и счастливая, ещё бы, теперь она могла, наконец, предъявить нашей бабушке и всей родне своего МУЖА! Законного, между прочим. Позже он даже хотел удочерить меня, но я не согласилась, чем очень его обидела. Он стал хуже ко мне относиться. Начал придираться, никогда мне ничего не дарил и даже маме не разрешал. Он и так держал маму «в чёрном теле», то есть не только не покупал маме обновок, но и не позволял тратить собственные заработанные деньги на себя. А на меня и тем более, каждая курточка, платье и туфельки – гарантированный скандал. Так что мы годами ходим в одних и тех же одёжках, пока те не износятся до дыр, да и те мама зашивает. А туфли и ботинки? Их приходится красить краской или кремом. Даже «от людей стыдно», как сетует бабушка.

Нет, это она не по поводу его жадности или нашей одежды, а просто у неё поговорка такая. Она-то к отчиму относится хорошо. Хвалит. Его скаредство называет бережливостью. Заявляет: «Вот, он начальник, а не кичится, не выставляется, как другие. Скромный».

Знала бы она. Скромный. На работу его доставляет личный шофёр на машине, которая принадлежит фирме. Своей у него нет, он водить не умеет! Боится! Иногда его мама подбрасывает на своей древней таратайке, если, допустим, мы к бабушке едем. А его секретаршу мама тихо ненавидит. Боится, что та обнаглеет и уведёт это… сокровище. Вот было бы счастье! Да только пустые мечты, Секретарша конечно спит с ним… вернее он с ней, а она… боится его до жути! Я случайно заметила, как она таращилась на отчима, когда мы с мамой однажды зачем-то заехали к нему на работу. Он вышел из своего кабинета важный, как индюк, так бедняжка сразу скукожилась, как будто на неё удав напал! Мама не смотрела на неё, а мне в глаза бросилось, как они похожи: обе запуганные и тихие. ПОКОРНЫЕ РАБЫНИ. Ему, наверное, только такие нравятся.

Может он меня потому не слишком жалует? Я иногда огрызаюсь. Не так, чтобы очень, но всё же. Хотя со стороны и не скажешь, что он меня так уж не любит, наоборот, зовёт меня ДОЧА, улыбается, целует при встрече, норовит обнять, прикоснуться.

Вот и сегодня. Мама готовила ему ужин, и когда прозвенел звонок в дверь (как всегда: два длинных, два коротких), попросила меня открыть ему. Я побежала, надеялась, что он принёс подарок. Мечты, мечты, где ваша сладость… а получила… такой зашквар!

Мне не нравится наш дверной замок. Руки скользят на круглой ручке. Но вот дверь открывается. Отчим в костюме, плаще, галстук сбился. Конечно же навеселе, противно ухмыляется. И в руках ничего, кроме его дипломата! Так я и знала.

– О, доча!

Я уже повернулась уйти, а он:

– Куда? Папку поцелуй.

Схватил за плечо, развернул к себе и наклонился, а от самого перегаром несёт. Я вывернулась из его лап и прямо брякнула ему:

– Фу, от тебя воняет!

А он:

– Грубишь доча. А ведь я тебе подарок принёс.

Как я обрадовалась!

– Компьютер! Где?

Смотрю везде, может стоит на полу за ним? Ничего…

А отчим открывает дипломат… хитро глядит на мою выжидательную мордочку, всю в предвкушении – сейчас он достанет ноут! Ну или планшет! А этот гад… протягивает мне шоколадку!