В велосипедном магазине, куда я регулярно заглядывал то прикупить что-нибудь, то на техосмотр, мне раскрывались новые грани Франции. С хозяином, Виктором, мы общались на англо-итальянской смеси. Он рассказывал о хлопотах бизнеса, о том, что налоги давят, его помощник требует повышения зарплаты, клиенты прижимисты и чересчур экономны, новые велосипеды покупают нечасто. А вот был как-то один русский клиент, так он купил сразу четыре велосипеда! Не из таких ли русских я сам буду? Я со смехом отвечал, что нет, моя фамилия – не Абрамович.

Наш домоуправ, глава «синдик», старенький, но бодрый месье Роже, часто озадачивал местными реалиями. Скажем, сдохла в подвале крыса. Я её обнаружил по запаху в углу парковочного места, за трубой канализации. Ну крыса и крыса, бывает. Засунул трупик в пакет и собрался выбросить в мусорку. Так ведь нет! Месье Роже в этот момент обновлял ловушки с отравой для грызунов и подошёл ко мне поздороваться. А я легкомысленно взял, да и поздравил его с успехами в борьбе с вредителями и продемонстрировал пакет – вот, отрава работает!

Напрасно я это сделал. Месье в лице изменился и стал мне объяснять, что крысу никак нельзя в помойку просто так отправить! Её нужно сдать санитарным властям. Почему? Он что-то говорил, но я его не понял. Мой французский слишком примитивен.

Таких бытовых моментов, отличных от российских, во Франции множество. Вроде бы мелочи, а дискомфортно. Например, в субботу утром просыпаюсь от бодрой работы электроперфоратора. По звуку нахожу соседа-идиота, стучу в дверь и довольно грубо с ним разговариваю. Точнее, кричу и жестикулирую, от волнения позабыв половину английских слов. А на французском ругаться я вообще не умею. Сосед орёт в ответ, чем меня очень удивляет. Где его раскаяние и чувство вины? В девять утра в субботу взять в руки дрель! Как потом выяснилось, действительно, можно утром в выходные сверлить и шуметь. Странно это.

Но окончательный удар по глянцевой розовой картинке Дюсе Франсе наносят мышки. Ле петит сури[7]. Да, такие крохотные, серые, безобидные, на первый взгляд, зверьки.

Когда мы заселялись в апартаменты, я обратил внимание на странный и смутно знакомый «дачный» запах. Наверное, это застоявшийся воздух помещения, в котором долго никто не жил и не проветривал. Да и растительность тут цветёт экзотическая, мало ли – подумал я и успокоился. Напрасно.

Очень скоро Ксюша мне сообщила:

– Вова, знаешь, а у нас, кажется, мышь завелась.

– Мышь? Какая мышь? Почему? Мы же в передовой европейской стране, в квартире на четвёртом этаже, а не в российской деревне. Откуда здесь мыши?! Тебе померещилось.

– Ну а кто тогда скребётся ночью?

– Не знаю, ничего не слышал.

– Ты спал, даже храпел. А я проснулась.

– От храпа?

– Нет, там кто-то шуршал. Наверное, мышь.

– На балконе? Давай ты меня разбудишь, когда в следующий раз кто-то будет шуршать. Тут есть крысы, в подвале. Так это обычное дело, здесь рядом с домом заросший дикий овраг, может, оттуда прибегают. Но как они могут так высоко залезть?! И вообще, спроси у месье Роже, он тут главный крысолов. И мышелов, значит, тоже.

Ночью я убедился – да, мыши есть. Шуршание и бодрый цокот доносились из гипсокартонного короба, в котором были смонтированы точечные светильники.

– Чёрт! Как они туда залезли?! Наверное, с балкона есть какая-то дырка. Да, точно, тут же коммуникации от кондиционера. Завтра куплю монтажную пену и всё заделаю.

– А они не заразные?

– Конечно заразные! Чума, туляремия, геморрагическая лихорадка! Целый букет опасных болезней.

Ни монтажная пена, ни купленная отрава с мышеловками никакого эффекта не произвели. Месье Роже тоже разводил руками. Владельцы квартиры, точнее, риелторы, сдавшие апартамент, пришли целой комиссией. Принесли тысячу извинений и выразили миллион соболезнований. После чего слились. Тщательное изучение арендного договора показало, что за мышей и прочих тараканов отвечают сами жильцы.