С тревогой осматривая гематомы, Яна тревожно спрашивала, не больно ли. На что я с гордостью отвечал отрицательно. Ну, если пальцем специально не тыкать.
Яна приезжала ко мне в гости на выходные. А это время для игр в любительских чемпионатах. И походы на хоккей стали нашим традиционным времяпрепровождением.
Так, раз за разом, складывались милые совместные привычки.
Из-за хоккея состоялась наша первая ссора. Ну как – ссора, эмоциональное недоразумение.
– Смотри, это «Витязь», тут «Молодёжку» снимают. Ну, сериал про хоккей, на СТС идёт.
– Ого! Круто!
– Да, у нас тут тренировки раз в неделю, ещё игры бывают. Лёд здесь отличный!
Через служебный вход проникаем в зону раздевалок. Показываю Яне, где выходы на ледовую арену и как пройти на трибуны. Сам отправляюсь переодеваться.
Катаемся, периодически смотрю, как там мой фотограф. Яна то снимает нас, то тупит в смартфончике. Минутная пауза – отдышаться, помахал рукой у борта, интересуюсь, не замёрзла ли? Яна спускается ближе, улыбается, отвечает, что всё норм.
– Ну смотри, если холодно, могу ключ от раздевалки дать!
– Не надо, хорошо всё, – весело улыбается.
Но мне кажется, что всё-таки зябнет. Это от нас пар валит и пот льётся. А на трибуне сидеть прохладно.
Тренировка закончилась, ещё раз махнул рукой и нырнул в коридор. Быстро переоделся, чтобы любимая поменьше ждала. Выхожу, прощаюсь с охранником, топаю к машине. Яны нигде не видно, странно. Закинул баул в багажник, быстро назад. Может, заблудилась или у раздевалки ждёт?
Рысцой пробежался взад-вперёд – никого. Метнулся к охраннику.
– Тут девушка не проходила?
– Какая девушка?
– Ну, обычная. Со мной пришла!
– Как выглядит?
– Выглядит? Да с меня ростом, куртка такая… тёмная. Шапочка…
Я внезапно понимаю, что затрудняюсь составить словесный портрет Яны. Мы же привыкли чуть что показывать фотки из смартфона или соцсетей. Зачем утруждать себя описаниями? Вот они, плоды технического прогресса – атрофия мозга! Лезу в карман, а фоток-то у меня и нет! Инста не грузится, в цоколе здания сигнал ловится плохо. Придётся напрячь воображение.
– Рост средний, мой примерно, лицо треугольное, щёчки слегка пухлые – с ямочками, когда улыбается, лоб высокий (вдруг шапку сняла), волосы тёмные, до плеч примерно. Куртка, джинсы. И милый курносый нос!
– Размер груди? – улыбается охранник.
– Ха-ха! Третий! – поддерживаю весельчака, давай уже, быстрее!
– Симпатичная?
– Очень! Да, главное! В руках большая сумка с фотоаппаратом.
– Ясно. А она с вами была внизу, у скамейки игроков?
– Нет, на трибуне.
– Ага. Пойдём. На трибуне она, наверное, и сидит. Мы служебные ворота закрыли.
Теперь мне понятно, почему мы потеряли друг друга. Выходы для зрителей открываются во время игр КХЛ, а сейчас только служебный проход работает. Во время тренировки охрана его закрыла, и Яна оказалась заблокированной внутри арены. Мёрзнет сейчас, наверное, и злится.
Так и есть. Смотрит на нас недобро.
– Вова! Ты же мог меня предупредить!
– Да я сам не знал! Тут всё время открыто было!
– Я устала и замёрзла!
– Яночка, ну прости. Видишь, я сразу примчался, когда тебя не нашёл! Пойдём домой.
– Больше не буду вас снимать!
– Ну не злись, прости.
3. Пробуждение
Воскресное утро. Просыпаюсь первым, бреду в туалет, потом возвращаюсь и начинаю приставать к Яне.
– Не надо, – спросонья томно тянет она и строит гримаску.
Меня такой отказ только распаляет. Нежно поглаживаю плечи, живот под грудью и вокруг пупка, рука скользит ниже и ниже.
Яна коротко вздыхает. Это даже не вздох, а короткий всхлип, толчок воздуха. И вытягивается струной.
Двигаю ладонью вверх-вниз по бёдрам. Сначала правое, потом левое.