– Слушайте, скажите честно, что вам нужно?
– Да ничего мне не нужно.
– Нет… чтобы вы согласились…
– …не соглашусь.
– Слушайте, так нельзя… так не положено… так не может быть… Вы не можете отказаться… Вы должны согласиться, потом разобраться, что тут делать…
– С чего вдруг?
– Ну… так бывает в книжках…
– В книжках-то, может, и бывает, только мы-то с вами в жизни…
– …проверим.
– Что проверим?
– Где мы… вот пока не помню, чтобы я с вами встречался, но это пока, может, автор только что нашу историю пишет, или первый наш читатель первый раз это читает… а через пару прочтений запомним, что тут к чему…
…в настоящее время найден только один способ поддерживать в порядке свою книгу – для этого писателям приходится погрузиться в созданный ими мир. Но эксперты предупреждают об исключительной опасности этого метода: уже были неоднократные случаи…
Там
– …вы… вы что наделали-то?
– Он смотрит на меня недоуменно, как он смеет смотреть недоуменно, как будто и правда не понимает, что случилось…
– А что такое?
– Это вы так-то обо мне позаботились?
– В смысле?
– В смысле… он еще делает вид, что ничего не случилось… Меня, между прочим, только что убили, с лестницы столкнули, а вы…
– …да. Так и должно было быть.
– Ч-что должно было быть?
– Вот так.
– Хотите сказать…
– Ну, вы извините меня…. должен же был кто-то умереть… иначе бы и истории никакой не получилось бы…
– П-почему…
– …именно вы? Ничего личного, честное слово… случайный выбор… а вы не переживайте так, остальные тоже умрут, тут выживших-то не останется…
Там
– …а ведь вы мне неправду сказали.
Он удивленно смотрит на меня.
– Что я вам не так сказал?
– Все не так сказали… вы сказали, что вы автор… и что вы о нас позаботитесь…
– Ну да, а что не…
– …а ведь никакой вы не автор.
– В смысле?
– В смысле. Автор-то я.
– Вы?
– Я. Надо же, пришлось умереть, чтобы вспомнить… Вы же по сюжету должны были первый погибнуть, и надо же, пару-тройку раз свою жизнь книжную прожили, и запомнили, что с вами будет… Я и не думал, что вы так кардинально вопрос решите, свернете влево… Не, это ж какое мужество надо, в такую ночь от теплого дома свернуть в холодную осень… Я уж было хотел вам в лесу каких-нибудь гадостей подстроить, только это уже не детектив получился бы, а ужастик… такое бы вам тут учинил, что вы бы сами вперед штанов в дом побежали… а в доме там и детектив начнется, поймете, что люди пострашнее всяких чудищ… Только это уже другая история, другая книга, вы у меня сейчас где-то в лесу от чудищ убегаете… а в этой книге я к вам в машину подсел, хотел уговорить вас в дом поехать… сказал бы, что я автор ваш, и что я о вас позабочусь…
Он усмехается.
– Верно. Только я поумнее вас оказался… вы пару раз и правда такую штуку провернули, уговорили меня туда поехать, чтобы у вас там все по плану было в книжке… Вы только одного не учли, что если вы сами в книжку свою залезете, обратно выбраться не так просто будет… Кончится история, начнется новый виток, и вы все забудете… Напрочь забудете, что автор – вы…
Спрашиваю, хотя уже не надеюсь на ответ:
– Как мне отсюда выбраться-то?
Тихий смешок.
– Никак уже. Вы же умерли… вместо меня умерли, эта скотина вас с лестницы столкнула… Кстати, напрасно сказали вы, что все умрут, вы меня убить хотели и еще двоих, а остальные двадцать живехонькие будут…
Смотрит на меня. С презрением. Не забыть, говорю я себе, не забыть, когда все кончится, когда снова поедем по дороге, не забыть, что я…
Он меняется в лице.
– Стойте-ка… вы сказали… что вы еще про меня писали, где я сначала влево свернул, и в лес…
Мысленно щелкаю пальцами, ага, есть…
– Ну… допустим, писал…