Кремовые пирожные с миндальным орехом пахли волшебно. Но нездоровая паранойя требовала топать в ближайший кафетерий. Или купить горячую булку с котлетой у разносчика. Но никак не лопать предложенные сладости.

— Похвальная, но крайне оскорбительная предосторожность, — неожиданно улыбнулся Роуэн.

— Друзей у меня здесь нет, — проворчала я в ответ, и некромант серьезно кивнул:

— Моя мать всегда так говорила.

— Почему в прошедшем времени?

— Потому что сейчас у нее есть друзья. Позволите угостить крайне неполезным для фигуры продуктом?

— С удовольствием, что это будет?

— Мясо, жаренное на углях, с толстым ломтем плоского белого хлеба. Внутри хлеба запечена смесь из пряных трав, сыра и сливочного масла. К этому блюду подают теплый салат с чесночным соусом и фасоль.

— Я сейчас погибну от слюноотделения, — простонала я, проворно собирая учебные принадлежности и закрывая сумку. — Лучшее пирожное — жареное мясо!

***

Каждая мышца в теле противно поднывала. Связки подрагивали в самых неожиданных местах — медитация сегодня отличалась от обыденности. Профессор Ильв раздала всем яркие коврики. Ну как раздала, взмахнула рукой — и тугие рулончики рванули к своим временным владельцам. Я получила под дых, Вьюга и Кариса успели поймать. Два стона позади нас подсказали — Верен и Лий оказались, как и я, непроворными.

С невероятно изогнутой спиной, опираясь локтем на внутреннюю сторону бедра, я трепетно вслушивалась в слова профессора. Мирная осенняя дремота не спешила приходить — холодный воздух бодрил. Да и вообще, происходящее подсказывало, что оздоровительный сон на природе закончен. Каждому, кто попытался смежить веки, досталось по наколдованной осе.

— В скором времени наши занятия изменят свою форму, — говорила профессорша, паря перед нами на тонком коврике в метре от земли. Ее тонкая фигура замерла в той же неудобной позе, в которую были посажены и мы. Только вот у нее это смотрелось не в пример лучше.

— Как именно? — сонно проворчала Кариса.

— А вам, студентка ди-Овар, должно быть стыдно за столь отвратительную память, — едко произнесла Ильв и наградила волчицу еще тремя осами. От двух Кариса увернулась, а третья ужалила ее в кончик носа.

Я с трудом удержала смешок, глядя, как краснеет и надувается носик Карисы. Та горестно вздохнула и состроила хитрое, одухотворенное личико. Раздувшись до невероятного размера, шишка так же быстро начала сдуваться.

— Мы с вами перемещаемся в главный корпус. Теперь, когда ваш разум немного подготовлен, мы начнем постигать теорию магии.

Профессорша сделала паузу, поправила безупречно лежащие локоны и недовольно покосилась на куст. Он как-то подозрительно шевелился, время от времени оттуда высовывался локоть, обтянутый черной замшей.

— Теперь будет тепло, — мечтательно шепнул Вьюга и не стал сопротивляться карающей осе профессора — покорно подставил щеку. Я со всех сил кусала губы, чтобы не засмеяться. Получить свой первый укус не хотелось.

— Есть общее во всех студентах — еще ни разу, ни один поток не дал мне договорить до конца. Мы начнем изучать теорию магии, теорию строения нашего мира. Вам потребуется внимательно слушать, понимать и запоминать. Именно в таком порядке. И первое, что мы разберем, это теория дуализма магии. В частности, отчего не стоит применять на практике элемент шаманизма, пришедший к нам из Степи.

— А какой именно элемент? — вежливо спросила Кариса и тут же добавила: — ну что, вы же всегда ждете этого вопроса, а у меня все замерзло.

— Я вам запрещу появляться на моих занятиях, — ласково произнесла Ильв. — Да, я всегда жду этого вопроса. Это позволяет понять, насколько ученики готовы к нашим занятиям. Студентка ди-Овар, возможно, знает, что из Степи к нам пришло немало интересных магических приемов. Но сейчас я говорю о сообщающихся сосудах. Когда два колдуна объединяются в единый магический организм. Когда их сила становится совместной. Магия струится от одного к другому, делая кого-то вдвойне сильней, а кого-то оставляя пустым.