— Странно звучит… — делает короткую паузу подруга, прикидывая что-то в голове. — Для чего ему это?

Хочу отмахнуться и объяснить, что сама ума не приложу, но фраза застывает в воздухе.

— Получается, так не хотел работать с тобой, что потребовал взамен услугу? — переключается внезапно Светка, и в её глазах загорается непонятный уголёк… удовольствия?

Отвергаю ненужное предположение, которое внезапно цепляет внутренние струны чувств. Отчего ей радоваться? Это я уже настолько пытаюсь везде углядеть тайный смысл, что начинаю сходить с ума и видеть его там, где не нужно.

— Не совсем, — мгновенно парирую я.

Хоть её слова и полностью верны, но мне совершенно не хочется слышать такую интерпретацию.

Теперь Светка смотрит с интересом и ждёт объяснений.

Только что могу сказать? Подтверждать её предположение максимально не хочется по непонятной для самой себя причине, а вот окрасить историю новой порцией вранья так и чешется язык. Даю себе мысленную оплеуху. Сама сегодня доказывала ей, что никакого интереса к Баринову не имею, а теперь что? Пытаюсь доказать обратное, что ли?

— Не знаю, как ты, а мне срочно нужно в буфет, — быстро перевожу тему, делая вид, что не заметила её вопросительный взгляд, обращённый ко мне. — Надеюсь, мои любимые пирожки уже завезли.

— Ты говорила, что садишься на диету, — припоминает она, охотно начиная идти следом.

— Ну, — подтверждаю её слова кивком головы.

— И теперь идёшь за пирожком? — непонимающе хмурит брови, скрещивая руки на груди.

— А что не так с пирожками? — теперь хмурюсь я.

— Это явно не то, что едят во время диеты…

— Не вижу никакого вреда в муке, картошке и капусте, тушенной с томатной пастой, — излагаю собственную мысль.

Для меня «диета» — это определённо не тот же самый процесс, как для большинства. Никогда не обделяю себя продуктами, что могу употреблять, но иногда приходится урезать их количество, чтобы по-прежнему влезать в любимые джинсы.

О разговоре про Баринова Светка удачно забывает, но, как оказывается, лишь до определённого момента.

Звонок телефона застаёт меня уже дома. Как раз тогда, когда думаю, что бы надеть, в очередной раз мысленно проклиная Баринова, что придётся выходить из дома. В такой мороз — это последнее, что хочется делать.

— Алло, — быстро подхватываю смартфон с кровати и отвечаю на звонок.

— Не хочешь в гости прийти? — тут же спрашивает воодушевлённая Светка. — Ну, или меня пригласить.

Скромностью подруга никогда не отличалась, что сказать.

— Я собираюсь в школу, — напоминаю ей то, что она и так невольным образом узнала.

— Зачем? — непонимающе переспрашивает.

Не совсем понимаю, серьёзно Света сейчас или решила так пошутить.

Вспоминаю её реакцию на слова Баринова и предполагаю, что такое вряд ли могло ускользнуть из её памяти. Но зачем в таком случае подруга строит из себя дурочку?

— Посмотреть игру, — сухо отвечаю, без желания снова упоминать Рому в разговоре с ней.

— А, точно, — восклицает она. — Ваша договорённость. Совсем забыла.

Тушу взявшееся непонятно откуда раздражение, но не знаю, что ответить ей на откровенную ложь.

— Дома скукота такая, — протягивает Светка, зевая. — Сходить с тобой что ли? Да, точно! Во сколько ты выходить будешь?

Невольно хочется отказаться. С чего вообще ловлю себя на такой реакции?

— Ты терпеть не можешь ходить на эти игры, — припоминаю ей очевидную истину.

Правильнее сказать, что подруга ненавидит всё, связанное с Бариновым. Но сегодня она открывает какие-то новые и непонятные грани своего восприятия и принятия решений.

— Скуку не люблю ещё сильнее, — парирует. — Так во сколько? — повторяет свой вопрос в очередной раз, но теперь будто с нажимом.