Теперь о терминах.

 Если допустить, что содержание понятия «отношения» отличает от «взаимоотношений» прежде всего то, что во взаимоотношениях, помимо естественной механической реактивности, присутствует также психологическая взаимность, то в такой интерпретации наиболее естественным объёмом для понятия «межличностные отношения» предстанут межличностные процессы с односторонней субъективной включённостью (верхняя строка в таблице). А межличностные процессы с обоюдной субъективной включённостью (нижняя строка в таблице) логично будет именовать «межличностными взаимоотношениями».

 Переходя же к названиям для отдельных фигур, прежде всего хочется обратить внимание на то, что субъективно односторонние межличностные процессы представляют собой явление, для классификации которого сходство формы играет более важную роль, чем различия во внутреннем содержании. Ведь когда человек (объединение людей) в своих отношениях с другими людьми – пусть даже из самых лучших побуждений – избегает открытости и предпочитает, внешне оставаясь в стороне, закулисно «дёргать за ниточки», то такой характер контактов уже упоминавшееся понятие «воздействие» отражает просто идеально. И точно также в ситуациях, когда человек знает, кто желает оказать ему поддержку или, наоборот, навредить, но никаких взаимных действий в связи с этим не предпринимает, межличностный процесс по сути своей остаётся односторонним воздействием независимо от того, достигают усилия активной стороны своей цели или же оканчиваются ничем. Так что для обозначения отдельных разновидностей этого формата отношений лучше всего подойдут двусложные термины, в которых родовое имя «воздействие» дополняется соответствующим видовым определением (например, «позитивное» или «поддерживающее воздействие» для фигуры 2 и «негативное» или «угрожающее воздействие» для фигуры 3).

 Определённо примыкает к межличностным отношениям и фигура 4. Да, «нулевое» отношение к интересам другого человека может проявляться в разных формах и с массой оттенков. И по своим причинам и последствиям снисходительное равнодушие некоторых родителей к занятиям детей, когда известно лишь, что ребёнок куда-то «ходит», а на бокс или танцы уже давно забыто, безусловно, многим отличается от высокомерного пренебрежения колонизаторов к покорённым народам, когда аборигенов в принципе не считают заслуживающими звания людей. Тем не менее в психологическом плане эти и многие другие межличностные коллизии объединяет то, что один из участников изначально даже не пытается выяснить, в чём состоят личные интересы контактирующего с ним человека.

 В силу такого настроя «старшего» партнёра ребёнку или подвластному колониальной администрации местному жителю могут доставаться персональные и в том числе очень жёсткие санкции, например, при попытках выйти за те или иные отведённые для них территориальные или процедурные границы. Но бороться авторы санкций будут именно с внешне наблюдаемым поведением, нарушающим установленные рамки, а вовсе не с планами и пожеланиями нарушителей. Потому что не может быть целенаправленного противодействия тому, что признаётся не заслуживающим внимания и заранее выносится за скобки всех расчётов как пренебрежимо малая величина.

 С другой стороны, не только старания родителей, но и некоторые шаги оккупационных властей могут приносить управляемым известную пользу. Однако если отношение к личным интересам благодетельствуемых остаётся безразлично-нулевым, то психологически для подобных благотворителей их деяния оказываются гораздо ближе к регламентным работам по обслуживанию неодушевлённых устройств, нежели к осознанной помощи конкретному человеку в достижении интересующего его результата.