— Что там, Гнат Гнатыч? — нетерпеливо спросил исправник.

— Так… дарственная, ваш-блаародь. От… от самого государя-императора! За особые заслуги перед Отечеством и лично Его Императорским Величеством…

— Тю! Чи вы ему верите, пане? — вдруг выпалил Юхим. — Чи мало зараз оцих тайных печатен, де тоби шо хошь пропечатают? Оци… которые бонбы у царя-батюшку кидают! Наглисты, во!

— Нигилисты, — поправил исправник.

— От я и кажу — не-глисты, — согласился Юхим.

— Да заткнись ты, Юхим. — Лист с дарственной перекочевал в руки исправника. — Данный документ… если он подлинный… что мы, конечно же, проверим… в корне меняет дело. — Тут некая мысль пришла ему в голову, потому что он взбодрился. — Твое дело, Гнат Гнатыч. Но у меня-то вопрос посерьезнее будет! Позвольте поинтересоваться, что вы делали нынче ночью, сударь?

— Это и есть ваш серьезный вопрос? — Отец одарил исправника таким взглядом, что не будь Митя на него зол — возгордился бы. Взгляд недвусмысленно намекал, что «дурак» для его собеседника — комплимент, да еще и незаслуженный. Исправник покраснел как рак.

— Знамо — що! Мне в морду насовали да спать легли, — пробурчал неукротимый Юхим.

— Заткнись, Юхим! — привычно буркнул урядник, но его начальника слова сторожа на мгновение заставили замешкаться и тут же снова ринуться в бой:

— А до того? Как вы попали в имение?

— Верхом. От станции Хацапетовка, где остался наш багаж, — устало вздохнул отец.

— Во-от! — обрадовался исправник. — А на границе имения обнаружены тела убитых. Господин средних лет и с ним юноша… вот такого примерно возраста, — злорадно кивнул он на Митю.

Митя коротко, хрипло выдохнул — не может быть! Его волнение было замечено исправником и обрадовало того еще больше — его глаза засверкали как надраенные серебряные пуговицы мундира.

— Никаких бумаг при жертвах не найдено! — Исправник с явным намеком приподнял толстую папку. — А вот свежие следы, глубже и крупнее обычных конских, тянутся прямиком сюда! Это ж ваши кони педальные там стоят? — Он мотнул головой в сторону залы, где вчера оставили паро-коней.

— Мои, — безнадежно согласился отец. — Похоже, все здешние… кони педальные — мои. — Он окинул собравшихся саркастическим взглядом и расстроенно потер лоб ладонью. — Вот вам и отпуск, вот вам и имение…

— По долгу службы обязан провести дознание: и впрямь вы являетесь владельцем сего имения, или же бумаги эти, — исправник ткнул в папку, — с мертвого тела настоящего хозяина забраны, чтоб имущество присвоить!

— Ото так! — чуть не подпрыгнул у него за спиной радостный Юхим.

— По долгу службы, исправник, никакого дознания вам проводить не положено. На основании статей с двести пятидесятой по двести пятьдесят третью уставов уголовного суда, ваша задача — поставить в известность судебного следователя или иное облеченное полномочиями лицо и обеспечить охрану места убийства. Надеюсь, не забыли? Полномочное лицо, считайте, известили… и если выгоните, наконец, своих людей во двор и дадите мне переодеться, поедем уж на место убийства. Вы там ничего не трогали? И перестаньте разевать рот, как сом! — рявкнул отец, глядя как исправник все больше наливается дурной кровью. — Там в папке предписание от Министерства внутренних дел и мой паспорт.

Отец убрал пистолет от пленника и, не обращая больше внимания ни на набившуюся в залу толпу, ни на стражника, с облегченным вздохом уронившего шашку на пол, принялся рыться в своих вещах.

Исправник бросил на него очередной настороженный взгляд и наконец потянулся к папке. Зашуршали страницы… и выражение не только лица, но даже вся постановка фигуры его неуловимо изменились: властно расправленные плечи согнулись, злая готовность сменилась растерянностью и даже страхом.