Теперь Долли с трудом сосредоточила взгляд на нём. Мебель с тех пор, конечно, не менялась. Долли испробовала все возможные комбинации перестановки одних и тех же вещей за эти годы, но, по сути, ничего никогда не менялось. Она уставилась в потолок так сосредоточенно, что даже не заметила, как из ванной вышла К6. Она стояла в нижнем белье и протягивала мокрую одежду Долли. Из ванной косой линией тянулся жёлтый свет. Девушка приподнялась на локтях.

– Что это?

– Одежда. Я постирала, она была в крови. Надеюсь, успеет высохнуть. Тебе же нужно что-то надеть завтра.

– А… Спасибо, – Долли протянула руку, взяла костюм и снова откинулась назад.

Она положила мокрую скомканную одежду на живот и теперь чувствовала, как сначала вода пропитала её рубашку, а затем капли побежали вниз на простыни.

– Ровно в восемь на крыше.

К6 вышла, не задерживаясь. Они не сказали друг другу больше ни слова. Долли продолжала лежать. Время шло. Нужно было что-то делать. Она, перекатившись на кровати, медленно встала. Каждое действие казалось неосуществимым, пока она не начинала делать его. Долли казалось, что время должно было остановиться, что всё это не может быть правдой. Она повесила мокрые штаны на спинку стула. Открыла окно, и на раму закинула рубашку. С улицы потянуло прохладой. Луна освещала комнату, но Долли всё равно ничего не видела, не думала, не решала. Идя к ванной, она споткнулась обо что-то. К6 оставила свою обувь. “Надо же, как заботливо” подумала она, и ярость тут же накрыла её. Долли подняла кроссовок и запустила им в стену, снеся картину на стене. Ей хотелось разгромить всю комнату. Вместо этого она встала под душ и начала переключать воду с горячей на холодную, пытаясь успокоиться. Постепенно пелена стала спадать. Может, к чёрту всё, сдать К6, сказать, что это она всё придумала, и будь что будет? Или заставить её покончить с собой. Или, может быть, получится притвориться, что им ничего не известно.

Долли казалось, что ещё немного – и она поймёт, как выкрутиться по-иному, выловит из хаотичных мыслей идеальный план, сведёт два конца вместе. Но иного выхода не было. Оставалось только бежать. Они убили клона. Она убила клона. Долли выключила воду и села в ванной, обхватив себя руками. Девушка думала о том, что тело клона лежит внизу в траве под деревьями. Ей было противно от себя и страшно. Эта грязь не отмывалась водой. Паника длилась до тех пор, пока у девушки не осталось сил на страх. На смену ему пришла усталость. Долли поняла, что залезла под воду прямо в одежде. Девушка расстегнула манжеты и стала стягивать рубашку через горло. Мокрая холодная ткань с трудом отлипала от тела. Сняв наконец всё, Долли включила горячую воду и, тщательно отдраивая кожу, смыла остатки грязи, налипшей на тело. Замотавшись в полотенце, она протёрла рукой зеркало и осмотрела себя. Царапин на видных местах не осталось – это хорошо, её будет сложно отличить от остальных.

Обессиленная, она рухнула на кровать и уснула.

Как только будильник завибрировал, Долли встала. Она и раньше не имела привычки лежать подолгу в кровати, теперь же каждая минута была на счету. Нужно было подняться на крышу раньше других, так, чтобы никто не видел, откуда она вышла. Быстро одевшись, она туго завязала шнурки на кроссовках и огляделась. Утро было тихим. Холодный воздух за ночь заполнил комнату, сравняв температуру с уличной. Ветер перебирал складки на тюле. Всё, что случилось вчера, в этой тишине казалось ложью. Не могут в одном мире сосуществовать такое утро и такая ночь. Долли старалась не думать. Холодные ладони вспотели, и она вытерла их о штанины. Она обошла комнату ещё раз. Взять с собой что-то – это риск, нельзя выделяться на фоне остальных, но не взять ничего – тоже ошибка. Долли соображала, есть ли что-то из её вещей, от чего можно получить пользу. Она зашла в ванную и, покопавшись в ворохе влажной одежды, которую бросила на пол вчера, достала пистолет.