– Мы счастливы, что ваша память дает нам возможность насладиться теми приятными вещами, о которых вы только что говорили.

Алхимик преподнес Папе Льву X рецепт получения золота и ожидал в приемном покое щедрого вознаграждения. Наконец вознаграждение ему было передано со словами:

– Тому, кто знает, как получать золото, мешок будет очень кстати.

Старый монах на аудиенции у Папы Бенедикта XIV разразился стенаниями по поводу рождения антихриста.

– И как давно это произошло? – поинтересовался Папа.

– Три или четыре года тому.

– Ну, тогда нечего печалиться. Это будет забота моего преемника.

На вопрос:

– Чем ты занимаешься?

 Пифагор ответил:

– Я ничем не занимаюсь. Я – философ.

Платон сказал Диогену, который мыл овощи ради пропитания:

– Если бы ты оказывал услуги тирану Дионисию, то не мыл бы овощи.

– Если бы ты мыл овощи, то не оказывал бы услуг Дионисию, – услышал Платон в ответ.

Требовавшему ввести демократию, царь Спарты Ликург ответил:

– Введи вначале демократию у себя дома.

Диоген с зажженным факелом днем ходил по рынку. На вопросы, что он ищет, Диоген ответил:

– Ищу человека.

Фемистокл, выдавая замуж дочь за небогатого юношу, рассудил:

– Я ищу скорее человека, нуждающегося в деньгах, чем деньги, при которых бы не доставало человека.

Потерпев поражение, царь Дарий предложил Александру Македонскому заключить мир в обмен на часть Персии и огромный выкуп. Военачальник Парменион, услышав это предложение, воскликнул:

– Если бы я был Александром, я бы принял предложение Дария!

– Если бы я был Парменионом, я бы тоже принял», – сказал Александр.

Александру Македонскому накануне битвы при Ниневии посоветовали напасть на персов ночью, чтобы скрыть малочисленность войск.

– Я не краду побед, – возразил Александр.

Цицерон, ожидая услышать похвалы своей квесторской деятельности в Сицилии, спросил знакомого по возвращении в Рим:

– Что говорили в Риме обо мне в мое отсутствие?

– А где ты был все это время?

Однажды престарелый сенатор Галлий при обсуждении законопроекта в Римском сенате, безапелляционно заявил:

– Этому закону не бывать, пока я жив!

Цицерон предложил:

– Подождем. Ибо не велика отсрочка, которую требует Галлий.

Метелл Непот – Цицерону:

– Ты своими обличительными речами больше людей погубил, чем защитительными спас.

Цицерон – Метеллу Непоту:

– Вполне согласен с тобою, что во мне больше добросовестности, чем красноречия.

Публия Косту, человека невежественного, но претендовавшего на звание юриста, вызвали в суд и спросили по существу рассматриваемого дела.

– Я ничего не знаю, – заявил Коста.

– Ты, верно, полагаешь, что тебя спрашивают о законах? – заметил Цицерон.

Цицерон – Аттику:

– У Помпея есть прекрасное, заслуживающее одобрения основание вести войну, зато Цезарь лучше пользуется обстоятельствами и лучше умеет спасать и себя и своих друзей. В этих условиях ясно от кого нужно бежать, но не ясно к кому.

После поражения Помпея, его статуи были сброшены толпою с постаментов. Цезарь приказал их восстановить. Цицерон отозвался на это так:

– Цезарь, столь великодушно восстанавливая статуи Помпея, воздвигает свои собственные.

Царь Пирр после победы под Аскулумом, узнав о понесенных потерях, воскликнул:

– Еще одна такая победа и мы погибли!

Когда аббата Мори, члена французского учредительного собрания, толпа тащила к фонарному столбу, чтобы повесить, тот не без иронии поинтересовался:

– Станет ли вам светлее, если вы повесите меня на фонаре?

Шутка развеселила толпу и спасла аббату жизнь.

Покидая город Приену, завоеванный войсками царя Кира, жители уносили самое ценное имущество. Лишь Биант уходил с пустыми руками. А на вопрос завоевателя: