– Я поясню, – проговорила Алина и легонько коснулась его рукава, останавливая готовые сорваться с мужских губ слова. Евгений скосил безразличный взгляд в сторону, и она заторопилась: – Мы давно и хорошо друг друга знаем. Думаю, ты, как и я, предпочтешь беседу без светских ужимок и иносказаний.

– О! Прямолинейность – это ценное качество, – признался Евгений, однако в его безразлично блуждающем по сторонам взгляде все еще не появилось интереса.

– Поэтому я скажу как есть, – перебила Алина, стараясь не думать о том, что он с трудом терпит ее присутствие и желает уйти. – Нам было хорошо друг с другом. Мне и тебе. Хорошо, как ни с кем другим. И вместе мы были прекрасной парой. Тебе, как и мне, не требовалось ничего из себя изображать, делать вид, будто нам интересны еще люди, кроме нас самих, лукавить, что мы способны любить еще кого-то, кроме себя. Ты такой же эгоист, как и я, и мне это весьма по душе.

Евгений Онегин просиял и закатил глаза. Он был согласен с Алиной, и ее весьма неоднозначное мнение о них веселило.

Когда Алина обдумывала этот разговор, она не сомневалась, что Евгений оценит и ее честность, и смелость. Именно поэтому и рассчитывала и на его откровенность.

– Ты не считаешь, что есть какой-то высший смысл в жизни, божественная суть, цель или предназначение. Я тоже в это не верю и не притворяюсь, будто меня интересует что-то, кроме себя и развлечений. Вместе мы могли бы знатно повеселиться и хорошо провести время, не отрицая своих страстей и слабостей.

Она снова сделала паузу, давая Евгению осмыслить сказанное. Его кивок и улыбка изрядно порадовали Алину. Он соглашался с ней. Он тоже все это хорошо понимал.

– Ты знаешь всю правду обо мне, даже самую неприглядную. Меня не пугают самые осуждаемые черты твоего характера. Мне безразлично общественное мнение и молва. Быть самим собой хотя бы с кем-то – такое могут позволить себе единицы. Будучи вместе, мы сможем себе это гарантировать. Сам знаешь, честность в наше время – достаточно дорогое удовольствие.

Игриво улыбнувшись, она приблизилась к Евгению вплотную и лукаво посмотрела на него.

– Моя дорогая Алина, – прошептал Онегин, снова притягивая ее пальчики к своим губам.

– Прошу, не перебивай, – так же шепотом ответила она. – Я договорю.

И пусть Алина продолжила обычным легким тоном, будто бы ее слова ничего не значили, но на ее губах играла улыбка, глаза сияли, а грудь в глубоком декольте приподнималась от дыхания.

– Ты знаешь, я очень… состоятельная дама, но при этом… ах, в ловушке. По завещанию покойного супруга, я наследую его капиталы только в пользование. Сама не могу оставить по наследству, не могу передать имущества или счета в дар. Однако тратить… тратить могу сколько угодно. В свое удовольствие. И с кем захочу. И… я хочу с тобой. Любые развлечения, путешествия, предметы роскоши. Я приглашаю тебя в ту жизнь, которую мы только сможем себе вообразить. В жизнь для себя. Будь у меня выбор, я бы, ни на секунду не задумавшись, обошлась без брака. Он всего лишь формальность, а потому мне не нужен. Но боюсь, закоснелый высший свет сделает нас изгоями, если поймет, что мы слишком хорошо живем, не обременяя друг друга предрассудками. Наши свободные отношения станут поводом для осуждения. Сразу пообещаю: в браке мы оба будем свободны и вольны делать все что заблагорассудится. Как видишь, я предлагаю тебе счастливый брак двух понимающих друг друга людей, в котором легко, приятно, беззаботно. В котором компаньону прощаются все проступки и грехи.

Закончив, она снова многозначительно взглянула на Евгения.