—Не смей меня трогать! — ору брыкаясь. Нога застревает, но я отчаянно пытаюсь вырваться. Покрываюсь седьмым потом, когда сдуваю пряди с лица. Я в бешенстве! Я в ярости! Я фурия!

—Попа тоже зачет. В общем, с какой стороны ни глянь — ослепнуть можно, — ржет он, а я наконец-то усаживаюсь на переднее и расстегиваю куртку, метая злобный взгляд в этого улыбающегося напомаженного индюка.

—Заткнись и немедленно останови машину.

—А что мне за это будет, наглый ротик? — продолжает издеваться, облизываясь.

—Промеж глаз не вмажу, — цежу, а у самой сердцебиение лупит как заведенное. Дышу громко и часто. Это просто в голове не укладывается! Ну почему мне так везет?! Ну почему?

Почему если проблемы, то снежным комом на голову, чтобы в них прямо захлебнуться? Если что-то плохо, то по всем параметрам сразу?

—Воу. Люблю БДСМ. Кстати, а зажимы для сосков любишь? Есть у меня идейка…

Он продолжает чесать, а я мечтаю оглохнуть. Каждая новая мысль заставляет волоски дыбом встать во всех местах, а по телу липкая пленка проступает. Жарко, что в аду. Зачем так парить?

—Слушай, давай еще раз. Нормально. Я хочу, чтобы ты прекратил меня донимать, у нас с тобой не получится. Разные весовые категории минимум, —пытаюсь начать старую песню еще раз. Я правда сейчас не в состоянии выгружать все это.

У меня проблем по шею, скоро захлебываться начну. Меня сейчас начнут тягать по допросам, и везде мое прямое участие. Господи. Да я об этом думать должна. А не о том, как отвязать от себя барана!

—Ну так я ж нормально хочу, малыш, я ж этот, адекватный перец, у меня намерения самые что ни на есть…честные. Слово даю.

Останавливаемся на красный, и я медленно поворачиваю голову в сторону протянутой мне руки, но Мекс, не дождавшись ответа, сам мою перехватывает и сжимает.

Я пытаюсь вырвать, но не дает. Едем дальше молча, я устала биться головой о стенку.

—Юмор у меня специфический, ты привыкнешь. Но завоевывать буду нагло и грубо, как слон в посудной лавке. Ну ты это, говори, если что не так. Я ж толковый ко всему прочему. Хотя…Знаешь, у нас говорят, что спецназ — это диагноз, так вот у меня диагноз, — лыбится так, что любая другая на моем месте расползлась лужицей.

—А если я не хочу?
—Аппетит приходит во время еды — это раз. Ты голодная — это два, тебе нужен адвокат — это три. И все эти проблемы решу я — это четыре. А ну еще я охуенный, и это без сомнений. Так что пошли пока пожрякаем, а то одной аппетитной фигурой сыт не будешь, — притягивает мою руку к лицу и целует.

Говорить с ним бесполезно. То есть максимально бесполезно, потому что выходит из машины, обходит ее и к пассажирскому с моей стороны вальяжной походкой плывет.

Смотрится внушительно, ну вы только представьте, мужик по форме, на дорогой тачке, ослепительная улыбка, наглый и цепкий взгляд, кошачий прищур.

Обнять и насиловать.

Я даже боковым зрением замечаю, что бабы оглядываются. Чего греха таить? Я бы тоже оглянулась и даже облизалась бы.

Ну и дура!

Он спит и видит тебя отыметь, а ты размышляешь о его фигуре и внешности в целом. Да пусть он хоть стихами говорит…

Дверь открывается, и Мекс, протягивая мне руку, зачитывает:

— Ты меня не любишь, не жалеешь, разве я немного не красив? — взгляд мутный, ведет от моих ног и до лица, томно вздыхая, словно я боль причиняю.

Если бы он сейчас показал мне свой корнишон, я бы не удивилась, а вот то, что он зачитал Есенина, это просто на голову не налазит.

Я в шоке всматриваюсь в наглое лицо и прикидываю в уме, мог ли он просто заучить пару строчек, чтобы баб впечатлять, но и тут он поражает…

— Не смотря в лицо, от страсти млеешь, мне на плечи руки опустив…