Филиппов снял с полки одну из книг, наиболее зачитанную, и просмотрел выделенные Вишняковым пометки: глава о программном коде искусственного интеллекта, сравнительный анализ мозговой активности человека и андроида, ссылки на статьи зарубежных коллег. Филиппов поманил к себе зависшего под потолком дрона, дал команду зафиксировать обнаруженные данные, а сами книги передал криминалистами для работы – хорошо бы знать, как давно были сделаны эти правки и кем.

Перед Вишняковым лежал распахнутый ежедневник. Филиппов достал из кармана свою банковскую карту, аккуратно коснувшись с ее помощью ребра бумажного листка приподнял его и перевернул страницу – на ближайшие два дня, действительно, была запланирована поездка с семьей, все встречи оказались перенесены. А вот на послезавтра запланировано заседание ученого совета НИИ антропоморфизма, на котором Вишняков планировал быть – на полях, около отметки о времени начала мероприятия, стоял алый восклицательный знак и написано размашистым почерком «Т.А.Л. будет». Что обозначает это сокращение? Аббревиатура? Код? Инициалы? Филиппов посмотрел на потрепанный томик с монографией Лосевского. Его звали Тимур Альбертович. Он и есть этот самый «Т.А.Л.», который будет на заседании? Филиппов выделил эту информацию в протоколе и поставил отметку: «Проверить!». Эту информацию, действительно, стоило проверить. И узнать, общался ли убитый с Лосевским и как давно.

На столе лежали в беспорядке бумаги – Филиппов сдвинул их уголком банковской карты. Распечатки, вероятно, будущей речи, с многочисленными пометками и правками, оставленными тем же почерком, что и записи в ежедневнике. Федот Валерьевич заметил несколько графиков, распечатанных отдельно и отложенных под основную стопку документов. Среди них значились документы из НИИ экспериментальной имплантологии.

– Василий Егорович, надо эти документы зафиксировать.

– Будешь изучать? – Яблочкин усмехнулся.

– А куда я денусь…

Он заглянул под стол и посмотрел в мусорную корзину. Та оказалась пуста.

Филиппов распрямился и окинул взглядом кабинет еще раз. Предельно аккуратный, с педантично расставленными книгами и предметами интерьера, он характеризовал Вишнякова как очень сдержанного и внимательного человека, привыкшего к чистоте и порядку. Даже правки, которые он вносил в черновик своей работы, были написаны аккуратно, ровным, разборчивым почерком. Однако его стол был завален документами, книги – исписаны и поставлены не по порядку… Вишняков волновался, когда работал над текстом? Он был раздражен чем-то?

– Может, он просто торопился? – ответил ему Яблочкин.

Федот Валерьевич смутился – оказалось, он задумался и проговорил последние фразу вслух.

– Так торопился, что даже не поторопил супругу? Анна в домашнем комплекте, если ты не заметил, кофеек собиралась пить на втором этаже.

Яблочкин нахмурился:

– Да, кстати. У парней, сыновей Вишнякова, тоже сумки не собраны.

Филиппов поднял вверх указательный палец:

– Вот именно… И это довольно странно, учитывая показания домоправительницы и отметки в ежедневнике убитого… Они собирались в поездку, но почему-то вовремя не выехали.

– Может, перенесли время выезда? Поэтому все занимались привычными делами?

– Владислава Ивановна сказала, что они очень дорожили совместным отдыхом. Значит, должно было произойти нечто важное, чтобы в последний момент они отменили поездку.

– Не такой уж и последний – у парней сумки не собраны, они еще и не собирались никуда ехать.

Филиппов кивнул – он тоже об этом думал.

Он толкнул компьютерную мышь, та ожила, подсветившись ярко-голубым. Ожил и экран компьютера, открыв диалоговое окно и файл, над которым работал Арсений Вишняков. Федот Валерьевич просмотрел открытые вкладки – список продуктов, сайт туристического агентства «Адвенче», реестр допуска в лабораторию НИИ… Он просмотрел последние открытые документы.