«Тьфу ты… изыди, сатана», – подумал я. Картинка вернулась в свое исходное неподвижное состояние. Плюнув три раза через левое плечо в ближайшую полицейскую машину, я сел в такси и уехал.

В которой у Ронни снова появится повод для озабоченности

Подъехав к академии и расплатившись, я увидел пикап Лидии на прежнем месте. Было уже начало пятого. Я переставил «Мустанг» в переулок, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вскоре начало темнеть, а она все не выходила. В итоге я проторчал там еще почти три часа, иногда бегая за хот-догами и колой.

Около семи хрупкий силуэт Лидии показался в дверях. После того, как она села в машину и тронулась, я поехал за ней, держась примерно в квартале позади.

Покрутившись некоторое время по пустеющим улицам без какой-либо явной цели, Лидия подъехала к «Таргету». Я решил не дожидаться ее на стоянке и проследовал за ней внутрь.

По супермаркету она передвигалась легко и уверенно, с неповторимой грацией избегая столкновений с мощными домохозяйками и их так и норовящими броситься под ноги вымазанными шоколадным мороженным мужьями. Выглядела она при этом примерно так же, как лебедь среди стаи носорогов.

Но особенно интересно мне было наблюдать за ужимками, с которыми Лидия наполняла свою тележку. Взяв что-то с полки, она всякий раз выкидывала что-нибудь невероятно уморительное для того, чтобы эта вещь оказалась среди остальных ее покупок – и ни разу не повторилась! Подобных приемчиков в ее арсенале оказалось больше, чем у всего «Гарлем Глоуброттерс» в их золотые годы. Поскольку сам я тоже не слишком любил заниматься что-либо, что в результате не приводило к смеху, смотреть на эту пантомиму было для меня сплошным удовольствием!

А еще меня удивило, что ей каким-то образом удавалось проделывать все это без тени нарочитости. Наоборот, у нее получалось настолько естественно, что скоро я уверился – только так все нормальные люди и должны ходить по магазинам.

Между тем, Лидия зашла в отдел с инструментами и огородным инвентарем, где с наисерьезнейшей миной прирожденного комика принялась выбирать… садовую лопату! Она брала их в руки одну за другой из великого множества представленных там образцов, щелкала ногтем по полотну, прислушиваясь к звуку, проверяла на упругость, искала точку равновесия, располагая черенок на вытянутом пальце и хмурясь так, будто от результатов ее опытов зависела безопасность страны – короче, делала все, чтобы заставить меня с головой погрузиться в анализ альтернативных объяснений происходящего.

«Почти наверняка, – думал я, – она знает, что я за ней слежу, и весь спектакль с лопатами рассчитан исключительно на меня. Но в таком случае пришлось бы допустить, что далеко не все, что мне приснилось этой ночью, было сном, а запертая изнутри дверь моей комнаты и моя чистая одежда – просто ловкий трюк. Отсюда следует, что я стал участником какой-то загадочной, и очевидно, опасной игры. Возможно, не просто участником, но и главным действующим лицом!

Весьма вероятно, что ночью я был отравлен каким-то галлюциногенным газом, и это объясняло сон с мертвыми головами. А может быть, в детстве я стал свидетелем каких-то ужасных событий, которые мне надлежало вспомнить, но помалкивать об этом? Или же наоборот – забыть, но перед этим обязательно кому-нибудь обо всем рассказать?»

Где-то в разветвляющихся фракталообразных тоннелях из альтернатив замаячила одна совсем уж неприятная: а что, если меня хотели подставить, и сегодняшний случай в полиции был неким предупреждением? Смеяться я сразу перестал, но подумав немного, все же отмел и этот вариант – ведь как ни крути, но первое исключало второе!