Первые в истории человечества нации возникли в Западной Европе в XVII–XIX веках, где их возникновение связывают с ликвидацией феодальной раздробленности, с дальнейшим ростом населения, открытием новых для европейцев материков, формированием международной торговли. Кроме того, их формирование было связано со становлением и развитием гражданского общества и европейского капитализма XVII–XIX столетий, мотором которого была ускоренная модернизация всех сфер жизни европейских стран, а следствием – развитие рыночных отношений, науки, техники и возникновение европейского рационализма.

Смещение вектора культурной самоидентификации из этнической плоскости в плоскость национальную было связано с изменениями в области языка, характера информационных связей и образования.

Массовое распространение в XV–XVI вв. технологий печатания книг, а позднее газет и журналов радикально изменило осознание и восприятие мира, сделав психологически представимым и приемлемым такой феномен, как «нация». Жители различных регионов, не понимающие друг друга в разговоре, потому что говорили на разных диалектах, стали теперь понимать – благодаря печати и бумаге. Эти читатели, связанные общим печатным языком, образовали в своей светской, партикулярной жизни зародыш «национально-воображаемого общества» – «нации». В абсолютистских и демократических протонациональных государствах Нового времени стала господствовать идея единого языка для всей страны. В Великобритании языки меньшинств, причём таких, как шотландцы, ирландцы, валлийцы, не признавались и жестоко вытеснялись. Они переставали вследствие этого быть не только средством делопроизводства, но и способом коммуникации.

Если печатное слово и административные языки стандартизировали основной способ массовой коммуникации, то развитие общенациональных систем образования в XVIII–XX вв. стандартизировали культуру как ведущий способ национальной интеграции. Распространяясь по схеме «центр – периферия», общая для всех культура шаг за шагом охватывала всю территорию стран Западной Европы, постепенно превращая их полиэтническое мультикультурное население («гасконцев», «бретонцев», «валлийцев», «пьемонтцев» и т. д.) в некое культурно гомогенное целое – людей, принадлежащих одной «нации». Этот процесс продолжался не одно столетие, требуя постоянных усилий и контроля государства, часто использовавшего репрессии.

Однако ведущим фактором в интеграции этнически, конфессионально, культурно и лингвистически разнородных групп людей в некое относительно гомогенное целое (нацию) становится новое современное государство (вне зависимости от формы правления), «бюрократическая машина», которая успешно «перемалывала» многочисленные этносы, столетиями жившие на территории европейских стран.

Это государство представляет собой, во-первых, набор институционализированных форм монопольного контроля над территорией с демаркированными границами, во-вторых, свод санкционированных законом правил и, в-третьих, непосредственный контроль над средствами внутреннего и внешнего насилия. К этому перечню необходимо добавить также такие характерные признаки, как «народный суверенитет», «приоритет права» и «демократическую форму правления».

Одной из важнейших задач этого государства было легитимное принуждение к национальному единству: тюрьма, топор и гильотина были важными средствами национальной интеграции в XVIII столетии. Но по-настоящему государство взяло на себя роль «воспитателя нации» лишь в XIX в., когда массовое и светское начальное образование стало нормой в большинстве стран Западной Европы.