– Я что, сплю и вижу сны? – весело и немного удивленно проговорил Азор, обращаясь к своим товарищам по камере. – Что это Одди так расщедрилась сегодня?

– Это из-за новичка! – со злобной завистью проговорил беловолосый Спайки, тем не менее не отказавшись запихнуть изрядную порцию индейки за веснушчатые щеки.

– Кого конкретно? У нас три новобранца, и двое из них сидят за нашим столиком, – шутливо подначил приятеля Азор, хоть всем было отчетливо понятно, какой именно новичок заинтересовал Оделян.

Спайки хмуро сплюнул на пол.

– Нашего голубоглазенького. Сначала она лупила его на чем свет стоит, а теперь откармливает!

– Хватит! – грозно рыкнул Джехар. Своим устрашающим видом вожак напоминал сейчас льва саванны.

– Ты чего, Джех? – тихо засмеялся Азор. – Ревнуешь?

– Не хочу обсуждать всякие глупости, – отрезал Джехар, так и не прикоснувшись к угощению.

Начало сегодняшнего дня мало отличалось от предыдущего, за исключением того, что узников с самого раннего утра так измотали на тренировках, что они едва шевелились. Господин Треножник оказался сущим зверем в человеческом обличье; он заставлял приседать, отжиматься, подтягиваться, бегать, перепрыгивая через бревна, ползать на животах по грязи, подолгу стоять на одной ноге, драться. Все вышеуказанные мероприятия циклично повторялись, впрочем, в разной последовательности, чтобы, как выразился блистательный тренер, «ни у кого не возникло желания поковыряться в носу». С чего именно он взял, что учеников должно одолевать сие желание – загадка, но факт остается фактом, и в конце концов ребята так измотались, что ни о чем постороннем уже и не помышляли. Артур с некоторой досадой отметил про себя, что физически он слабее остальных. Даже неповоротливый Жаба на удивление неплохо справлялся с нагрузкой. Это казалось поразительным, особенно при его грузной комплекции. К завершению всех многочисленных упражнений клипсянин ощутил себя настолько вымотанным физически и морально, что просто не представлял, как он будет еще работать, не говоря уже о злосчастном побеге. Впрочем, их подстрекатель помалкивал, а Артур не пытался выяснить деталей. День шел своим чередом, а после дневного обеда-ужина Азор наконец подошел к измучившемуся от беспокойства юноше.

– Пойдем, братишка, настало время батрачить. Я покажу, что к чему, – миролюбиво заявил он, сопроводив свои слова хитрой заговорщицкой улыбкой.

– А как же Уткен? – озадаченно поинтересовался Артур. Он подумал было, что Азор уже призывает его к осуществлению главного плана.

– Он уборщик, а ты садовник, чуешь разницу? Вы батрачите в разных местах, – весело ответил Азор, делая вид, что не догадывается о волнениях, терзавших душу Артура. Клипсянин кивнул головой, смекнув, что Азор пока не хочет говорить о столь беспокоившем его предмете, то есть о побеге. Что ж, значит, время еще не пришло.

Пока они шли до места предполагаемых работ, Артур глазел по сторонам. Был первый день в Доргейме без дождя. Небо над головой сияло голубым с отливом, словно покрытое лаком, повсюду сновали диковинные большекрылые стрекозы, солнце блестело как золотая руда, ярко-зеленый мох расстилался причудливым ковром, и вокруг стояла тишь, будто в исправительном учреждении на время убрали все посторонние звуки. Словом, весьма благоприятная атмосфера, особенно для тех, кто намеревался убежать.

Когда Азор с Артуром отошли на значительное расстояние от столовой, брюнет в упор посмотрел на своего спутника и спросил голосом, не лишенным серьезности:

– Спрашиваю еще раз. Назад пути нет. Ты со мной?

Артур нетерпеливо передернул плечами.