В доме Мила Львовна уже окликала куда-то запропастившегося супруга, а Лиза молча с выражением смотрела в глаза Стэна, убежденная в том, что Вадима Вахмистрова в доме нет, как нет его и вообще в Раменском, а находится он в Москве, либо по пути из Москвы на дачу. Стэн уже не знал, что и подумать, как вдруг истошный крик Милы Львовны взорвал сумеречную тишину старого дома. Обеспокоенный Стэн и испуганная Лиза бросились на крик. В коридорчике, выходившем на задний двор, спиной к ним стояла Мила Львовна. Ее крик уже сорвался на сипение, спина ссутулилась, а руки были подняты ладонями вверх, словно она собиралась играть в волейбол, и заметно дрожали. Стэн первым подскочил к ней и увидел чуть впереди, в свете приоткрытой двери заднего крыльца лежащего на полу человека. Вадим Андреевич с неестественно вывернутой шеей смотрел застывшими глазами в никуда, дужка его разбитых очков торчала в сторону, кусочек стекла воткнулся в кожу под глазом, а спутанные волосы седой шевелюры приклеились к полу вытекшей изо рта и давно уже застывшей черной кровью. Из основания его шеи торчала рукоятка кухонного ножа.

Заплаканные, красные глаза Мила Львовна то и дело вытирала душистым носовым платком, и с трудом понимала, о чем ее спрашивает следователь. По комнате ходили туда-сюда полицейские, на стульях у окон сидели понятые. К столу, за которым следователь заполнял протокол, подошел судмедэксперт и начал барабанить пальцами, чтобы привлечь внимание следователя. Тот наконец оторвался от бумаг и вопросительно вскинул голову.

– Где-то между полуднем и двумя часами дня. Точнее – после вскрытия.

Следователь кивнул и продолжил заполнять бумаги.

– Мила Львовна, были ли у Вадима Андреевича враги? – задал он стандартный вопрос, не отрываясь от протокола.

– Ну, какие враги… Он на кафедре зоологии беспозвоночных работает… Работал.

Губы у Милы Львовны задрожали, и она снова поднесла к глазам платок.

– Мила Львовна, – следователь наконец поднял взгляд на вдову. – Я понимаю, что вам тяжело. Но нужно взять себя в руки.

Вдова закрыла глаза, сделала над собой усилие и посмотрела на следователя.

– Да, хорошо. Я постараюсь. На кафедре беспозвоночных. Занимался глистами домашних животных. У него были договорные работы, и он получал немного больше других сотрудников. Говорил, что ему завидуют.

– Насколько больше? Кто завидует?

– Я не знаю. Лучше спросить на кафедре. Его научный руководитель наверняка в курсе.

– Хорошо, спросим. А какие у вас были отношения с мужем?

– У меня?!

– Да. У вас.

– Нормальные были отношения. Как у всех… А почему вы спрашиваете?

– Давайте договоримся, – настойчиво произнес следователь, – я спрашиваю, а вы только отвечаете.

– Хорошо. Но…

– Во сколько вы уехали вчера в Москву?

– Утром. Где-то в половине десятого. Соседи уезжали домой и подвезли меня.

– Что вы делали в Москве?

– Сначала пошла в свой магазин…

– В свой магазин?

– Да. У меня кулинария. Там пришлось разбираться с бухгалтерией и вызывала мастеров – в расстойке пара не было. Потом отправилась в Салон красоты – я была записана. Собственно, ради этого и ездила в столицу. Часа в четыре пополудни пошла домой и застала там тестя.

– Какие отношения были у вашего мужа с отцом?

– Вы думаете, что тесть мог…?

– Мила Львовна, не нужно за меня ничего додумывать. Просто отвечайте на вопрос.

– Но он же только что из больницы…

– Повторяю вопрос: какие отношения были у вашего мужа с отцом?

– Ну, нормальные. Вадим его, правда, чурался немного. Он же не родной ему сын. Приемный. У Вахмистровых была только дочь, сводная сестра Вадима.

– А зачем вы привезли на дачу этих двух молодых людей?