Сила наша возрастает из нашей слабости. Возмущение, которое призывает в нас тайные резервы, не пробуждается, пока мы не ужалены и не подверглись жёсткому нападению. Великий человек всегда готов быть «малым». Пока он сидит на «подушке достоинств», он засыпает. Но при нажиме, терзаниях и поражениях у него появляется шанс чему-то научиться, он пробуждает ум, человечность, берёт факты, узнаёт собственное невежество, избавляется от безумной самоуверенности, обретает здравую меру и реальное мастерство. Мудрец сам становится на сторону тех, кто обрушился на него. Ему это выгоднее, чем им, – найти своё слабое место. Рана заживает и отпадает, как мёртвая кожа, и когда враг радовался бы победе, оказывается, что человек пошёл дальше и уже неуязвим. Порицание безопаснее, чем похвала. Мне ненавистно, когда меня защищают в газете. Пока всё, что говорят, говорят против меня, я как бы уверен в успехе. Но стоит мне услышать сладостные слова похвалы, я чувствую себя беззащитным перед врагами. Вообще, всякое зло, которое нас не сломило, становится нашим благодетелем. Подобно дикарю с Гавайев, который верит, что сила и отвага убитого врага переходят к нему самому, мы приобретаем силу от каждого искушения, которое нам удалось отринуть.

Те же силы, что оберегают нас от бедствий, изъянов и вражды, защищают и от эгоизма и обмана – если мы хотим этого. Запоры и засовы – не лучшие наши охранные средства, и прозорливость в торговле не всегда признак истинной мудрости. Люди страдают всю жизнь от глупого суеверия, что их могут обмануть. Но мужчине (или женщине) невозможно быть обманутым никем, кроме самого себя, это все равно что «быть» и «не быть» в одно и то же время. Есть третий, молчаливый участник любой сделки: природа и душа вещей. Она берёт на себя гарантию исполнения каждого договора, так что честная услуга не останется без воздаяния. Если служишь неблагодарному хозяину – служи усерднее. Долг несёшь не ему, а Богу. Каждый твой удар будет оплачен. И чем дольше откладывается плата, тем лучше: ведь здесь проценты на проценты набегают согласно божественному «банковскому обычаю».

История гонений – это история попыток «обмануть природу», заставить воду течь вверх, свить верёвку из песка. Не имеет значения, много ли гонителей или один, будь то тиран или разъярённая толпа. Толпа – это сообщество, которое добровольно отказывается от разума, идя против его законов. Её время – ночь. Её деяния безумны, как и весь её строй. Она преследует принцип, хочет высечь саму Правду, намазать дёгтем и обвалять в перьях Справедливость, обрушивая огонь и бесчинство на дома и тела тех, кто ей носит эти качества. Она напоминает мальчишек, которые мчатся с пожарными шлангами тушить багровые сполохи северного сияния. Неуничтожимый дух лишь обращает злобу против самих гонителей. Мученика нельзя обесчестить. Каждый удар кнута оборачивается языком славы, каждая тюрьма – более сияющей обителью, каждая сожжённая книга или дом озаряет мир, каждое вычеркнутое и запрещённое слово гулко разносится по всей земле. Часы трезвости и размышления приходят к общинам, как и к людям, и тогда Истина выходит на свет, а мученики оправдываются.

Так всё вокруг проповедует относительную несущественность «внешних обстоятельств». Всё решает человек. Каждая вещь двустороння – в ней есть добро и зло. Любое благо несёт налог. Я учусь довольствоваться. Но учение о воздаянии – не учение о равнодушии. Бездумные, услышав такие доводы, скажут: «И зачем тогда быть хорошим? Всё равно в итоге всё одно: если я наживу что-то хорошее, я заплачу за это; если чего-то не получу, взамен обрету другое; значит, все действия равны?»