Его хозяин, дядя Слав, тихо поддерживал его. Утром ставил перед ним большую миску свежего молока. Иногда с добром словом, иногда с гневным бормотанием настаивал на том, чтобы его выпить. С ним было лучше не спорить. Александр также покорно облизывал ложку с мёдом. Затем он ходил по тропинкам. Рядом с ним был дядя Слав. Не оставлял его. Внимательно следил за ним. Он остановливался отдыхать, когда замечал, что Александр устал. Говорил, показывал что-то.

Очень часто слова не доходили до Александра. Он шёл механически, с какими-то остатками воли. Когда у него кружилась голова, когда воздух не достигал до лёгких, и боль обжигала его как жидкая лава, он останавливался. На короткое время.

Не говоря ни слова, снова вставал и начинал ходить. Сгорбленный, убитый мужчина. Тень человека, которым он когда-то был. Шёл, не видя, не чувствуя, не слыша. Шёл, потому что знал, что если остановится, то больше никогда не сможет пойти.

День за днём.

День за днём.

Постепенно, даже не замечая этого, переходы становились длиннее. Его тело начало легче справляться. Боль уменьшалась. Ему становилось легче дышать.

Дядя Слав уводил его всё дальше и дальше. Он не оставлял его в покое, но терпеливо стоял рядом с ним.

Так проходили дни.

Недели.

Месяцы…

Александр ел мёд, пил молоко и… выздоравливал.

Дядя Слав включил его в домашние дела. Саша убирал в доме. Кормил свиней, кур, даже коз начал доить. Иногда выводил коз на пастбище.

До тех пор, пока однажды в конце лета он в удивлении не остановился посреди прохода – ничего не болело. Изумлённый, он вслушался в себя. Мысленно прошёл по всем шрамам на своём раненом теле – боли не было!

– Не больно? У меня ничего не болит?! – сказал он недоверчиво, больше про себя, но дядя Слав его услышал. Он улыбнулся из-под усов, похлопал его по спине и двинулся дальше.

– Мне не больно! – Громко кричал. Слова повторялись эхом между осыпями и камнями и исчезали в деревья внизу. – Не больно-о-о…

Дядя Слав уже спрятался среди скал. Улыбающийся, пошел за ним.

Впервые Александр отправился самостоятельно в поход однажды утром, когда старика позвали в мэрию.

Положил бутылку воды и свитер в сумку. Перекинул её через плечо и двинулся по дороге за домом. Он спустился через лес к реке. Пошёл по еле заметной тропинке к Крепости. Скалы торчали над деревней. Они манили его к себе. С тех пор как впервые увидел их, был привлечён ими. Как будто они звали его – беззвучно, безмолвно. Давным-давно и настойчиво.

Снизу они выглядели недоступными и страшными.

Вблизи это были несколько скал, обросших желтоватыми лишайниками и хилыми можжевельниками. Небольшой луг между ними был усыпан крошечными белыми и розовыми цветочками. Он сел на камень и посмотрел вниз.

Александр был удивлён, обнаружив, что не запыхался. Почувствовал силу, которая незаметно просочилась в него. Впервые за несколько месяцев он почувствовал себя спокойным. И в согласии с самим собой.

Он стоял один. Один на многие километры в окрестности. Вокруг него шелестел ветер. Он приносил ухание сосен. Где-то высоко перелетела стая птиц. Маленькая ящерица пробежала между скалами и спряталась в расщелинах.

Огляделся удивлённым и немного поражённым лугом и окружающими скалами. Он уже был здесь. Был! Много раз!

Во сне.

Был маленьким мальчиком четырёх или пяти лет и плакал беззвучно в темноте. По его лицу текли слёзы. Его маленькие кулачки беспомощно сжимались. Не мог! Он не мог остановить гневные крики, глухие удары и тихие, болезненные стоны матери в другой комнаты. Не мог…

Потом пришёл Старик. Никогда не узнал его имени. Он взял его за руку и повёл. Александр НЕ понял, как они достигли маленького луга. Сели на мягкую траву между камнями. Старик произносил тихие неразборчивые слова, но их значение доходило до него.