А Ясмина, хоть и была настроена решительно, разочаровалась бы в Иване, если бы он отступился от неё, прочитав письмо. Поэтому она испытала радостное чувство и прилив сил, когда увидела его утром у центрального входа в университет. Он, как и прежде, глядел на неё с едва заметной улыбкой. Душевный подъём у неё, однако, вскоре сменился упадком сил и раздражительностью. Наверное, это случилось вследствие того, что ничего не происходило, никаких решительных действий не было. Напряжение присутствовало, а движения к разрядке не виделось. Что этот русский собирается делать? Он так и будет вертеться вокруг да около и дебильно улыбаться? А может быть, он задумал какую-то глупость? Опасную глупость! Вообще, каковы его цели, как далеко он намерен пойти? Будь на месте русского Ивана один из своих парней, то она была бы на девяносто девять процентов уверена, что он хочет жениться, и для женитьбы уже имеется какая-то материальная основа и поддержка родственников. Есть правила адата и правила ислама, которые воспитывают в человеке ответственность, а нарушителя этих правил ждёт кара от рук решительных и ответственных людей. Но большинство русских живут безответственно, не соблюдая законов совести и религиозных правил. Может быть, и этот «ваня» готов лишь забрать год-два из цветущих лет её жизни, а потом найдёт ей замену? Скажет: «Я полюбил другую», или: «У нас разные характеры», или: «У нас мало общего». И за любой его отговоркой будет желание сбросить тебя как обузу, пойти налегке по новому жизненному пути. И он будет удивляться, почему это тебе, так же как ему, не хочется начать жизнь заново?

В напряжении и неопределённости прошли несколько дней, и наконец, Ясмина решилась. Она сказала подругам, чтобы они шли домой без неё – ей надо поговорить с преподавателем математики, – а позже за ней заедет дядя. После занятий она выждала некоторое время и направилась к тому месту, где её много дней подряд ждал Иван. Он заметил её в боковом зеркале, но в этот раз не стал выходить навстречу. Лишь когда Ясмина стала обходить машину он потянулся к пассажирской двери, чтобы открыть её. Девушка резкими движениями вскочила в автомобиль и захлопнула за собой дверь. После этого она впервые взглянула Ивану прямо в глаза. Только этот взгляд его не порадовал. Она спросила:

– Ну, что ты хочешь?

Иван ухмыльнулся:

– А я думал, как бы нам на «ты» перейти?

Но Ясмина не сбилась с боевого настроя:

– Зачем ты следишь за мной? Чего ты хочешь?

А Ваня не знал, что сказать. Сколько он тут провёл времени в ожидании этой девушки, а ответить на её простые вопросы не может. Нет ни нужных слов, ни мыслей.

– Ты знаешь кто я? – вопрошала девушка, перенося внимание парня с его неоформленных желаний на свою личность.

– Ясмина. Студентка, отличница, танцовщица, наконец…

– Я даргинка! – прервала она его. – Я мусульманка. Понял, да?

Ваня сделал движение плечом, как бы говоря «Ну и что?» Он не находил слов, но не сводил глаз со строгого лица Ясмины.

– У нас свои законы. Ты же не мусульманин?

– Нет, – он опустил взгляд. – Но я хотел сначала поговорить с тобой о другом.

– Я не знаю, о чём ты хотел говорить, но для меня это важно. Если для тебя это не важно, то нам не о чем говорить, – она протянула руку к двери, видимо, собираясь уйти.

– Важно, – сказал Иван. Он испугался, что она сейчас уйдёт, и всё будет кончено. – Но сначала я хотел про другое. Не только это. Но по порядку…

– У нас порядок такой, – снова она перебила его, – вера, нация, семья, а потом уже другое. А у вас так, да? Сначала «хочу», а потом всё остальное?