Раздалось недовольное сопенье, потом шаги, скрип кровати и снова шаги.

– Двигайся, – сказала Ева, ложась рядом со Славой.

Рассчитывающая на двойную порцию ласки Элиза легла между ними.

– О чём фильм?

– Судя по всему о мертвяках, которым приспичило мстить за погубленную жизнь всему человечеству, – ответил Слава.

– Слав, а если меня не станет, что ты будешь вспоминать обо мне? – в лоб задала вопрос Ева.

Его глаза расширились от удивления. Что только творится в её хорошенькой головке?! Откуда такие вопросы, если час назад она была пьяна от влюблённости к какому-то Андрюше?!

– Может, комедию поставить? – предложил Слава, приподнимаясь с подушки.

– Ты не ответил! – сосредоточенно сказала Ева. В её лице было столько напряжения, как будто этот вопрос исключительно важен для неё. Когда Ева о чём-то долго и мучительно думала, черты её красивого лица преображались, из глаз исчезала холодность и жестокость, и они становились какими-то по-детски доверчивыми.

Слава был растерян. Он понимал, что душевное состояние подруги не в порядке теперь, и от него требовался ответ, который порадовал бы её. Ему хотелось обнять её, но он всегда опасался, что Ева превратно растолкует его объятия. Она очень агрессивно относилась к любым попыткам прикоснуться к ней со стороны тех людей, чьих прикосновений ей ощущать не хотелось. Ева слишком красива, и из-за этой красоты она чувствовала влечение мужчин даже через безобидное на первый взгляд рукопожатие, а потому могла искренне ценить лишь тех, кто не домогался её тела.

– Ну, я бы вспомнил, как ты притащила мне Элизу и ультимативно заявила, что она будет жить со мной. А ещё, твой праздничный красный плащ, в котором ты была на первом сентября первого курса. Как ты уделала всю нашу компашку в бассейне и не призналась, что занималась плаванием, поэтому плывёшь, как торпеда. Как ты притащила тапочки и щётку. Как ты готовила нам ужин. Ты ведь терпеть не можешь кухню, но совершила подвиг, чтобы не давиться ананасами. И наши бесконечные разговоры. Мы ведь говорили обо всём. Иногда мне даже цитировать тебя хочется, хоть ты и страшный циник.

Слава внимательно смотрел на Еву, ожидая, какая последует реакция.

– Ладно, давай смотреть фильм, – довольно улыбнувшись, сказала Ева и, собрав волосы, легла на подушку. Она была полностью удовлетворена ответом.

А немножко раздосадованный Слава вздохнул спокойно, поскольку никаких бурь на его голову не надвигалось.

Фильм был настолько интересный, что Ева напрочь забыла его сюжет, стоило ей уснуть на середине. Она проснулась от того, что кто-то резко схватил её за щиколотку. В испуге она подскочила с бешеными глазами, резко выкинув вперёд свободную ногу. Послышался грохот падающего на пол тела. Это Слава, увёртываясь от неожиданного пинка после своей шутки, свалился с дивана.

– Носов, ты дебил! А если б у меня инфаркт случился?!

– Не случился же, – тяжело дыша, отозвался Слава, заползая на диван.

– А если б я тебя убила?!

– Было бы очень жаль, потому что я не успел бы спросить, что бы ты вспоминала обо мне. Ну, ты дикая вообще!

– Выходки у тебя дебильные! А где Элиза?

– На кресле спит.

Они оба рассмеялись. Шутка всё-таки удалась. Ева ударила его подушкой, после чего завязалась настоящая бойня мягким лёгким оружием. Элиза наблюдала несколько минут за детьми-переростками, мешающими ей спать, после чего ушла в спальню, чтобы не видеть этой деградации мысли.

Ева с трудом разлепила сонные веки, чтобы найти телефон, который не удалось нащупать рядом с собой с закрытым глазами. Пришла смска от Глеба. Невидящими глазами она смотрела на текст сообщения, понимая только одно: человек, который писал это, теперь ей совсем безразличен, к тому же он так далеко.