Я давлюсь от смеха водой, и Ноа хлопает меня по спине. Холлис встает, чтобы выбросить мусор. Я продолжаю кашлять, а Ноа говорит:

– Ты можешь для меня разузнать, что это за девчонка?

Я откашливаюсь и маню его рукой, чтобы он наклонился ближе.

– Я уже знаю. Это Бекка. Но я тебе ничего не говорил.

– Спасибо, –  благодарит он и возвращается на место.

– Ты получишь пятерку с плюсом за свои интриги, –  говорю я Холлис, когда она садится обратно. –  Этот выпускной –  твой лучший проект.

Когда мы сидим в столовой, все болтают друг с другом о всякой ерунде, потому что здесь столы длинные, как на «Тайной вечере». Столы на улице круглые и маленькие, и когда все сидят лицом друг к другу, козни и сплетни не останутся незамеченными. Конечно, этой мудростью со мной поделилась Холлис.

– Большое спасибо, –  отвечает она. –  Вся фишка заключалась в том, чтобы не раскрывать перед ним все карты. Мальчишки ведь все по природе любопытны, как маленькие дети, им нравится выполнять несложные задания и разгадывать тайны. А как только у них возникает какая-то навязчивая мысль, они и сами не могут понять, откуда она взялась. И все, шарик покатился.

– Прямиком к выпускному.

– Именно.

– Они должны знать, кто ими манипулирует, –  говорю я. –  Чтобы потом поблагодарить тебя.

– Я просто хочу, чтобы мы все были вместе. А еще надо делать добро, –  серьезно отвечает Холлис, –  особенно пока никто не видит.

Вечером я прихожу к Мине. Она лежит на кровати лицом вниз, по полу разбросана одежда.

– Я должна все отменить, –  говорит она в подушку.

– Так, а почему? –  спрашиваю я, перешагивая через вещи.

– Потому что, что бы я ни надела, я выгляжу как ряженая кукла, а еще я вспотела. И вообще, я лучше посмотрю кино с тобой!

Глупо, конечно, но эти слова вызывают у меня вспышку радостного триумфа.

– Понятное дело, мы всегда любили это делать. –  Я поднимаю с пола несколько платьев. –  Но жизнь неумолима.

Мина переворачивается на спину и таращится на вентилятор под потолком.

– Это слово дня из приложения. «Неумолимый».

– По-моему, оно слишком простое для тебя.

Я показываю платье, которое она надевала на день рождения Холлис.

– Надень опять вот это, –  предлагаю я. –  Оно хорошо на тебе смотрелось.

– Что ты имеешь в виду под «хорошо смотрелось»?

– Когда я смотрел на него, мне оно казалось хорошим, а не плохим.

– Все равно нет, потому что это будет выглядеть так, будто у меня всего одно платье, как у гребаной Золушки.

– Золушка –  самая клевая принцесса.

– Золушка –  неудачница и размазня, у которой нет отца.

Мне нечего ответить на это. Мина протягивает мне свой телефон.

– Придумай какую-нибудь отмазку. Правдоподобную, но милую. –  Она снова переворачивается на живот. –  А потом оставь меня здесь умирать.

Я открываю их с Куинном переписку. Он написал ей сообщение:

Я боюсь акул и свиданий, но очень хочу тебя увидеть. В чем прикол?

– У тебя сообщение. –  Я возвращаю ей телефон.

Мина смотрит на экран, приоткрыв рот. Я еще ни разу не видел на ее лице такого выражения. Потом она закусывает губу и снова падает на кровать.

– Блин-блин-блин!

– Так. –  Я встаю и достаю свой телефон. –  Судя по всему, пришло время тяжелой артиллерии.

Я звоню Холлис по видеосвязи:

– Что ты делаешь?

Холлис отвечает на звонок с необычайно самодовольным видом.

Услышав ее голос, Мина широко распахивает глаза и начинает яростно качать головой.

– Привет! –  говорю я Холлис, отмахиваясь от Мины. –  Ты была права. Нам нужна помощь.

Я уклоняюсь от туфли, брошенной в меня Миной. Она шипит что-то про неудачный момент.

– Так, дай мне поговорить с Миной.

Я протягиваю телефон. Мина топает ногой, но берет его.