– Хорошо, договорились.

– Привет, Холлис, –  шепчу я.

– Привет, Кэп.

– С днем рождения!

Я просыпаюсь в пять часов утра с легким похмельем и неприятным ощущением пустоты внутри. Холлис все еще спит рядом. Я напоминаю себе, что она не злится. У нас все хорошо. Я быстро целую ее и вылезаю из постели. По дороге домой я отправлю Мине сообщение. Она уже проснулась. Удивительная особенность Мины –  она, похоже, никогда не спит.

Она открывает дверь в старой синей университетской рубашке ее отца, протертой на локтях. Пуговицы застегнуты неправильно. Я иду за ней на кухню и останавливаюсь перед буфетом, разглядывая коробки с хлопьями, а она начинает шагать взад-вперед вдоль огромного мраморного острова. Дом Мины больше и красивее нашего, но такое ощущение, будто в нем никто не живет. Здесь так просторно, что по комнатам разносится гулкое эхо, и безумно чисто. В моем доме нет прихожей. Стоит открыть дверь, как сразу оказываешься посреди нашего барахла: кроссовок и рюкзаков, стопок почты, большой чаши для ключей. Открыв дверь Мины, сразу видишь две колонны из такого же темного дерева, как полы и перила, а над ними –  витражную панель. Когда я был маленьким, дом Мины казался мне слишком навороченным и населенным призраками.

– Какую книгу ты читала? –  спрашиваю я.

– Что?

– Сейчас у тебя такой же вид, как когда ты в процессе чтения самой напряженной части книги.

– Да? –  Она останавливается. –  Нет, я просто думаю.

Мина достает для меня пиалу и вытаскивает коробку с медово-ореховыми колечками, на которых я всегда в итоге останавливаю свой выбор.

– Спасибо.

Она садится и делает себе порцию таких же колечек.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хм?

– Ну после вчерашнего.

Она бросает на меня резкий взгляд.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой… э-э-э… приступ паники. И то, что ты рассказала мне. Про Йель.

– А, точно.

– Ты хорошо спала? Все нормально?

– Да, конечно. Со мной все в полном порядке. –  Мина встает, оставив на столе нетронутый завтрак, и снова начинает мерить шагами кухню.

– Так, хватит! Поговори со мной. Как ты?

– Я поцеловала Куинна!

Моя рука с ложкой замирает у рта.

– Ты… что?

– Да, я его поцеловала. –  Мина снова начинает ходить вокруг кухонного стола. –  Как какая-то марсианка, у которой лишь самые элементарные представления о том, как ведут себя нормальные подростки. Все случилось так неожиданно, а потом я просто… я просто взяла и убежала домой! Как тебе?

– Эй-эй-эй! –  Я усаживаю ее на стул и наливаю стакан воды. Она прячет лицо в ладонях и издает протяжный страдальческий стон.

– Это наименьшая из наших проблем! –  говорю я.

– И то правда, спасибо за напоминание, –  не отнимая рук от лица, отвечает Мина. –  Я расплакалась на глазах у всех и испортила Холлис день рождения, а ведь все были так милы со мной! А потом Куинн. Он тоже был так добр ко мне, а я как будто сошла с ума и набросилась на него. С поцелуями! Теперь моя жизнь кончена! А ведь у меня даже не было настоящей жизни. Не знаю, как может закончиться жизнь, которой нет, но, видимо, такое случается, раз сейчас это происходит со мной!

– С чего ты взяла, что твоя жизнь кончена?

– Ты что, совсем меня не слушал? –  Она хлопает ладонями по столу.

– Попей водички.

– Не говори мне, что делать! –  огрызается Мина, но делает глоток.

– Кстати, Холлис не расстроилась. Не знаю почему, но она не сердится. А что до остальных, ты удивишься, но… на самом деле, им есть дело только до самих себя, особенно сейчас. В понедельник об этом уже никто и не вспомнит.

– Ты сам-то в это веришь?

– Да, я в этом глубоко уверен.

– Значит, Холлис сказала, что она не злится? Ты не выдумываешь?