«Допустим, но ведь подарки так и не доезжают до адресата», – спорил невидимый оппонент.

«А разве женские капризы и истерики не способны убить на корню любое желание что-либо дарить», – выкручивался парень.

На протяжении всего их сожительства Дэн вел каждый день с собой подобные разговоры, постоянно находя новые доводы в свою пользу. Он понимал – не мог не понимать, – что Саше была совершенно не интересна его работа, за которую неплохо платят, и уж тем более она не могла поддержать его призрачную мечту создать собственный квест. Ведь это, наоборот, требовало вложений. А значит, возникали дополнительные ограничения, отнимая свободное время и деньги, которые приходилось не тратить, а копить.

Девушка пропускала его рассуждения мимо ушей, бросаясь в парня безэмоциональными: «угу», «м-м-м», «ничего себе», «круто». Вкупе с ее одержимостью чистотой и эстетикой со временем превратили Сашу в глазах Дэна из любимой женщины во временную сожительницу. И парень искренне не понимал, почему для нее это не так очевидно, как для него. Ведь Саша сама виновата, что у них такая обычная, ничем не примечательная, скучная жизнь. Если бы она старалась больше, то, возможно, и не пришлось бы теперь жаловаться. Ведь в семье все зависит от женщины. Это вам кто угодно подтвердит.

Саша аккуратно переставляла ноги в весенних ботиночках, боясь покатиться по еще покрытой ледяной коркой земле. И зачем только она их обула. Понадеялась, что утром Денис отвезет ее на работу, а к вечеру скорлупу подтопит апрельское солнышко, и уже беспрепятственно можно будет выгулять новую обувь. Но муж, сидевший полночи за компьютером, утром только отмахнулся от нее, как от назойливой мухи:

– У меня сегодня выходной, – и, подоткнув одеяло, снова сладко засопел.

В отличие от Саши, у парня была машина, и сборы на работу вместе с дорогой занимали всего каких-то полчаса. Из-за этого Дэн вполне мог позволить себе поваляться подольше. Кроме того, раз в неделю он вовсе не посещал офис, а выполнял работу дома, совмещая ее с подработкой (которую тщательно скрывал от своего руководства). Условия с дополнительным выходным были прописаны в его контракте в обмен на то, что иногда в субботу или воскресенье могло потребоваться его присутствие в офисе. Платить за внеурочную работу никто не хотел, но выдать взамен четыре дня в месяц дистанционно руководителю показалось вполне удачной идеей. Сегодня как раз и был один из таких дней.

К вечеру же, вопреки Сашиным ожиданиям, подморозило, а светло-коричневые замшевые ботиночки в этническом стиле оказались ужасно скользкие. И хотя они идеально подходили по цвету под ее длинное бежевое пальто из валяной шерсти, во всем этом луке девушка изрядно мерзла. Оказалось, что даже натуральная шерсть московскими ветрами продувается и от промозглой весны не спасает.

Апрель же, как назло, в этом году был капризный: до середины месяца валил сильный снег, которому часто составлял компанию противный колючий дождик, и всего лишь несколько дней во второй декаде выдались теплыми, солнечными. Ночью столбик термометра опускался до минуса, что утром не могло не отразиться на дорогах: они становились блестящими, гладкими и скользкими, как каток, на котором за всю зиму Саша даже ни разу не побывала. Несмотря на то что в некоторые дни погода стояла хорошая, с приходом вечера долгожданная весна все равно пряталась, будто не решаясь вступить в свои законные права.

Саша любила этнический стиль в одежде, хоть многие вещи из ее гардероба совершенно не годились для московского климата. Пестрые расцветки, натуральные материалы, обилие аксессуаров и декора, а также базовые элементы, которые она так нежно любила: сарафаны, кимоно, шаровары, платья в пол и цыганские юбки подошли скорее бы для какого-нибудь южного города или, например, Европы. Но сочетание элементов национальных костюмов разных народов, во-первых, выделяло ее из общей массы, а во-вторых, избавляло от необходимости отвечать на успевшие набить оскомину вопросы окружающих: почему с брюками-алладинами она надела свитер или почему так странно сочетает украшения и до сих пор носит безрукавки и немодные деревянные сабо. Ведь именно наличие большого количества этнических деталей в ее гардеробе делали образ гармоничным и, как ни странно, модным. «Творческий человек может позволить себе любую одежду и в любых комбинациях», – говорила мама и дарила дочери очередную расписную жилетку или юбку, расшитую пестрыми камнями или цветными нитками. В таких нарядах Саше было комфортно, и девушку давно не пугал ярлык «не от мира сего». Жаль только, что всю эту красоту никак нельзя было назвать теплой.