Сергей Распопов

Игорь Фатхуллин

Егор Петрович Куракин спешил домой. Он шел по селу Забродному торопливой походкой делового человека, хорошо знающего, чего он хочет от жизни в данную минуту. В этот самый миг он мечтал о тарелке горячего борща с салом под рюмочку русской водки, которую он употреблял всегда, когда появлялась возможность. Слава Богу, что такая возможность в последнее время представлялась почти постоянно. Только его верная Клавдия Михайловна, с которой он нажил троих ребят и прожил бок о бок 36 не очень долгих, как ему теперь казалось, лет, знала, что он, участковый Куракин в молодые годы сильно поддавал и был, может быть, по этой причине очень охочим до баб. Из – за этого два раза уходил из семьи к полюбовницам на долгое время.

Одна его бывшая привязанность – Нюшка Шерстнева, сейчас жила обособленно на краю соседнего села Озерецкое в собственном кирпичном доме. Совершенно одна после смерти мужа.

Кстати, в то время, когда он завел с ней известные на всю округу отношения, Нюшка уже восемь лет была вдовой. Муж ее Петр в 35 – летнем возрасте попал в пьяном виде под комбайн. В тот злополучный день взбрело ему в голову завалиться на овсяном поле и заснуть мертвым сном. Иначе не скажешь. Нашел тоже место в уборочную страду…

…Обнаружили его разделанным пополам, ноги в одной стороне, туловище – в другой. Комбайнер Мишка Косолапов клялся, что не заметил Петра. Суд ему поверил и дело обернулось для Мишки совсем пустячным наказанием. Двумя годами условно. Разве, что тогда его сняли с комбайна и поставили возить воду.

Мишку серьезно судить за это никто и не думал. И у Нюрки за смерть мужа к нему никаких претензий. По крайней мере, навсегда освободилась от дурака, а нормального мужика в дом приняла. Это значит, его, Егора Куракина.

А что? Он в этом совхозе «Озерецком», включающем три села: Озерецкое, где жила Нюшка; Забродное, где жил он; и Выселки, не последний человек. На 4200 душ единственный участковый и, причем, толковый. За 30 лет, что здесь прожил, смог заработать авторитет. Сумел за эти годы кое – чего добиться. Сержантские нашивки на плечах, с которыми тут начинал работать, давно сменил на капитанские погоны.

Когда-то давно, он делил маленькую комнатенку в сельсовете с землемером. А теперь, вот уже одиннадцатый год занимает отдельный кабинет.

Покойный директор совхоза Горышин выбил ему однокомнатную квартиру в двухэтажном доме. Это в 71 – м году, когда сюда попросился. У него и вещей, раз и обчелся. Чемодан тряпок, баба и двухлетний пацан. Девки – уже тут народились. Сын стал сейчас большой шишкой в совхозе – директором местной школы – десятилетки, и дочки замужем, обе живут в Москве. Внуки от всех народились, как наедут, тянут деда за седые усы.

Поэтому Егор Петрович и ушел от Нюшки назад в семью. Стыдно стало перед внучатами. Да и сын все ж до директора школы поднялся, нельзя его позорить. А с Нюшкой детей он так и не нажил. Бесплодная она, пустоцвет.

Радовался тогда Куракин, что вовремя в семью вернулся. Сосед Фомич бросил жену с детьми, ушел к другой. А как под себя гадить начал, стал просить детей забрать его назад. Да только те не взяли… После него второй жене гараж со старой машиной достались.

Есть разного рода людишки, всякого цвета дерьмо. Не каждая свинья Куракина здесь привечает. Есть те, что за глаза ему лютую смерть сулят. Так тому и быть…

Егор Куракин не калач и не яблоко, чтобы всякому быть по вкусу. И вообще, не мужицкое это дело подстилаться под каждое «здрасте». Такая жизнь для бабы, может быть, и сносна, а для человека с горячим сердцем и холодным умом не годится. Неприемлема.