Я праздную Хеллоуин впервые с тех пор, как уехал Зак. А для Элиаса это вообще первый Хеллоуин. Он разгуливает в маске убийцы из фильма «Крик», вот только его маньяк хохочет и смотрит на окружающих умилительными глазами, как у персонажей манги. Мы подходим к зданию мэрии.

– Сладость или гадость! – кричит Элиас, когда перед нами открывается очередная дверь.

Этот мальчик умен не по годам. Он разговаривает сложными фразами, и я не сомневаюсь, что в школе он будет сводить учителей с ума. Уже сейчас ходят разговоры о том, чтобы разрешить ему перескочить через класс. Элиас – моя полная противоположность. Для меня единственным спасением был спорт. Если бы не он…

Как только корзинка в форме тыквы наполняется доверху, я присаживаюсь рядом с Элиасом, чтобы сделать селфи с нашей добычей. Он выставляет пальцы в рокерском приветствии – явно у меня подсмотрел. Как же я люблю этого мальчишку! Фотографию отправляю Заку, чтобы он тоже восхитился новым поколением.

По квадратной площади перед мэрией слоняются толпы детей. В этом году в моде зомби, которых Элиас слегка побаивается. Всякий раз, когда мимо нас, подволакивая ногу, проходит очередной размалеванный идиот, издающий страшные звуки, Элиас забирается ко мне на руки. Что касается меня, я всегда любил наряжаться в клоуна-психопата: мне нравилось разрушать этот смешной по сути своей образ. Но в этом году, как и в прошлые годы, я предпочел не наряжаться вообще и остаться собой – одиноким унылым шутом. То, что Элиас помешался на конфетах, позволило мне отвлечься от рутины: если бы не он, я бы тусовался на дурацкой студенческой вечеринке, выбирая между вампиршей и сексуальной мумией. Погрузившись в свои мысли, я не сразу замечаю, что мы оказались рядом с импровизированным парадом зомби. Один из ходячих мертвецов, не пожалевший фальшивой крови, отрывается от толпы и устремляется в нашу сторону. Этот зомби – явно спортсмен из университетской команды: его выдает старая спортивная куртка с официальной символикой клуба. Судя по скорости и громкому рычанию, он накачан гормонами. Бедный Элиас прижимается ко мне, плача от страха. За спиной у нас испуганно кричит девушка, и я понимаю, что на самом деле зомби нацелился на нее.

– Эй, потише, тут дети! Если не хочешь травмировать их на всю оставшуюся жизнь…

– Упс, извини… Что-то я слишком вжился в роль.

Я наклоняюсь и беру Элиаса на руки. Тот крепко обнимает меня за шею. Он до сих пор дрожит. Если хочешь действительно вжиться в роль, иди и закопай себя на кладбище, придурок.

– Не волнуйся, все хорошо, – шепчу я на ухо Элиасу, поворачиваясь спиной к ходячему мертвецу. – Я никому не дам тебя обидеть.

– Эш?

Я оборачиваюсь и вижу, что рядом с зомби стоит Харли Квинн из «Отряда самоубийц». И привлекательностью, и фигурой она определенно превосходит оригинал: эта девчонка излучает бешеную сексуальность. А под одновременно возбуждающим и безумным макияжем скрывается… Черт, это же Скай! Она полностью преобразилась, и дело не только в светлом парике. Когда я перестаю изумленно на нее пялиться, то узнаю в зомби того самого парня, с которым она была в пиццерии. Не помню, как его зовут, но его репутация мне хорошо известна.

– Скай.

Она произнесла мое имя с досадливой ноткой, как будто сама себе пообещала никогда больше со мной не разговаривать. Но сейчас у нее нет выбора. Вся эта ситуация меня забавляет. А Скай неотрывно глядит на меня, и я понимаю, что ее очень интересует Элиас.

– Привет, чувак. Я Джош.

Он протягивает мне руку, но я не спешу ее пожимать. Учитывая, что я держу ребенка, это не вызывает вопросов… Я смотрю на Скай, но она успевает отвести взгляд.