Все произошло настолько неожиданно и быстро, что Эрик ни с кем не успел толком попрощаться. Сегодня он на лекциях, а завтра уже с рюкзаком на сборном пункте. Родители пребывали в шоке. Сам же Эрик не осознавал происходящей в его жизни перемены, находясь в своеобразном ступоре.

Ко всему прочему, он попал в команду, предназначавшуюся для отправки во флот. Тогда это означало, что служить придется три года вместо двух. Три года! Эрика временами охватывало самое настоящее отчаяние.

Уже на сборном пункте, когда их команду начали строить, выяснилось, что Эрик при росте метр восемьдесят пять не попадает даже в первую половину шеренги. Возглавляли ее парни ростом под два метра. Когда появился их «покупатель», по строю прокатился сначала ропот, потом – тихое ликование. Уныние от перспективы трехлетней службы вмиг сменилось восторгом. Вместе со старым отставником, формировавшим их команду, к строю подходил здоровенный усатый мичман в форме морского пехотинца. Это была совсем другая история! Во-первых, морская пехота – это круто! Во-вторых, она считалась береговым подразделением, а потому служили там, как все сухопутные, два года. Эрик услышал, как старик сказал мичману: «Смотри, какую я тебе команду собрал! Лучшие!» Мичман прошел вдоль строя, оглядывая ребят, остановился, покивал отставнику и начал перекличку. Душа Эрика просто пела от счастья.

Когда перекличка закончилась и мичман собрался двинуть какую-то речь перед строем, рядом возник невысокий пузатый майор с петличками связиста. Он что-то негромко говорил морпеху, показывая бумаги. Тот так же тихо, но эмоционально отвечал. О чем они спорили, Эрик не слышал. Снова появился все тот же отставник. После короткого разговора с ним мичман уже громко выругался и указал на конец строя. Майор колобком покатился вдоль шеренги напрягшихся призывников, остановился, отсчитал с конца несколько рядов, воздел свой пухлый перст и воткнул его между Эриком и стоящим справа парнем.

– Нале-во! – скомандовал он, глядя прямо Эрику в переносицу.

Возникла заминка. Никто не понимал, к кому относится команда, выполнять ее или нет.

– Конец шеренги, все от моей руки, нале-во! – уже прокричал майор.

Эрик повернулся, понимая, что в течение нескольких минут судьба его сделала два невообразимых финта.

Так Эрик попал в связисты. Майор оказался замполитом учебной части, готовящей специалистов секретной связи. Послан он был за пополнением ввиду своей бесполезности в части. На месте он, по нерасторопности или по пьянке, прозевал предназначенную для него команду, а потому так замучил начальника сборного пункта, что тот разрешил ему оторвать хвост от любой другой, чей размер позволял это сделать.

Учебка, в которую привезли новобранцев, располагалась на берегу огромного озера, знаменитого тем, что там был построен первый российский флот. Холодные осенние ветра гнали по нему настоящие волны с бурунами. В плохую погоду, когда противоположного берега не было видно, создавалось впечатление, что это самое настоящее море. Впрочем, озеро вскоре замерзло и, запорошенное снегом, напоминало скорее степь. По льду озера новоявленным бойцам приходилось совершать многокилометровые марш-броски на лыжах. Никаких теплых чувств к нему из-за этого у Эрика не сохранилось. В целом все воспоминания об учебке сводились к железной дисциплине, строевой муштре и занятиям в классах.

После, уже в войсках, Эрик попал в роту обеспечения главного штаба войск самого что ни на есть стратегического назначения. Судьба вновь преподнесла очередной сюрприз. Вместо того чтобы заниматься связью по полученной в учебке специальности, он попал в охрану штаба. Несколько месяцев изучения секретной аппаратуры пропали даром. Зато очень помогла физическая форма, приобретенная за время подготовки. В войсках общим физическим развитием особо не напрягали – нужно было только время от времени сдавать нормативы на перекладине и брусьях. Боевая же подготовка сводилась к редким занятиям по ножевому бою. Впрочем, охране штаба в качестве вооружения только штык-нож и полагался – автоматы выдавали исключительно по тревоге.