А вот старуха Калерия Петровна не поверила ничему и, пронзительно вглядываясь в Еву, пыталась отыскать истинную причину дикой дуэли. Она мучила ее за завтраком, за обедом, но к ужину убедилась, что Ева сама толком не понимает секрета столь яростной вспышки, не является тайной пружиной событий, а главное, не использует чувство истеричного юноши в собственную пользу. Дуреха! Отсутствие расчета, конечно, делало золушку игрушкой в руках судьбы, за что старуха ее глубоко презирала.

Да, верно, она наивна (жует мысли Калерия Петровна), о чем говорит ее глупая просьба помочь навестить Билунова в спецбольнице, где скрывают от посторонних факт пулевого ранения… Но она слишком близко прикоснулась к золотым мальчикам, и ее надо гнать, немедленно гнать в три шеи… хозяйка отложила в сторону веер, попросила служанку заварить крохотную – пол чайной ложки – порцию смолотого кофе и сказала вдогонку о том, что сразу после Нового года, в конце января она даст Еве полный расчет, что больше в ее услугах она не нуждается. Спасибо! И ни полслова о вузе, о прописке.

На кухне у Евы впервые в жизни тряслись руки, ее подло обманули, использовали как тряпку, стереть пыль, и вот выкидывают из окна, целясь в мусорный бак у стены.

Вот тебе новогодний подарок…

Плюнуть бы в кофе!

Старуха секретно наслаждалась ее смятением.

А затем еще в три раза медленней обычного пилась малюсенькая чашка кофе, всасывалась лоснистая струйка сухими губами золотого черепа.

– Наши деньги, милочка, и наша власть – это форменное проклятие для наших детей и внуков, – брезгливо откровенничала она, – они дадут все, но потребуют максимум отдачи. А самое тяжелое, самое беспросветное – это требовать способностей от собственных детей. Тут суд беспощадный… И чем больше можем мы, тем большего ждем от них. А способности от бога! Нас подкашивает бездарность наследников. Это месть жизни всем нам. Вот Илюша. Он злой мальчик, гордый, по-умному жестокий. Мы бы сделали для него все! Илюша, от тебя требуется только одно – соответствуй нашим мечтам относительно твоей судьбы! Но, увы, по большому счету он бездарен. И мальчик знает это. И страшно измучен таким подлым обстоятельством. Будь у нас меньше возможностей, он был бы счастливей. Жил бы как-то. Добивался благ, карабкался вверх. На эти таракашные ползки у него б ушла вся жизнь. И малых способностей достало б. И счастлив бы был в меру. А наверху карабкаться некуда. Конкуренция в кругу правящей элиты договорная. Это всего лишь список должностей. Номенклатура… Но по гамбургскому счету Илюша не тянет. Он не умен так, как это надо нам, для серьезной политической карьеры. У него слабая интуиция. Это беда! Нет врожденного чувства опасности. А с властью не шутят. Это бритва без ручки. Она всегда режется. Словом, он почти что обречен быть на вторых ролях. При его-то самолюбии… Иметь все под руками и не иметь пальцев, чтобы взять это все, и зубов, чтоб откусить.

Старуха опрокинула саксонскую чашку на блюдце, погадать на кофейной гуще.

– Милочка, те, кто внизу, и не подозревают об этом ужасе правды. Когда у тебя есть все, ты остаешься наедине со своей судьбой, а не с жизнью.

Калерия Петровна замолчала, рассматривая изнанку фарфора, хм… гуща отвернулась затылком покойника.

– А еще тебе скажу по секрету, дружок, что деньги не решают душевных проблем. Наоборот. Таких чертей напрудят из сердца. Жена моего племянника была из медсестер Четвертого управления. Сумела женить холостяка на себе. Молодая баба из низов. Санитарка с большой задницей. Душа посудомойки. И вот пешка выходит в ферзя и разом лишается всех житейских проблем.