Кожан подошел к белому волку и присел на корточки, разглядывая его шкуру.

– Осок, – окликнул он одного из ватажников, – заберите и этого зверюгу Подарим шкуру князю. Здесь разделывать некогда. Убираться надо.

Ватажники запрыгнули на нарты и тронулись вперед, держа ориентир на Ветлан-камень. Их обувь оставляла на снегу четкие следы, и Унемэ надеялся, что кто-нибудь из вогульских деревень и стойбищ встретится с ними, и тогда им несдобровать. Пока же снег скрипел под полозьями нарт и сапогами московитов, осыпался с елей-великанов, задетых неосторожным движением пришлых людей.

Унемэ вышел из ельника, служившего ему укрытием, и горестно наблюдал, как удаляется лихая ватага, разграбившая вогульское святилище. Про лося, по следам которого он шел, Унемэ уже забыл. Нужно было возвращаться в свою деревню и рассказать людям об этом.

Всадники, летящие сквозь снежную мглу, навстречу огням на крепостной стене, все ближе становились к своей цели. Железные кованые петли заскрипели под тяжестью массивных деревянных ворот. На крепостной стене раздались зычные голоса.

Всадники влетели в ворота, остановились у крыльца и спрыгнули с коней. Внутри дворца зашевелились слуги, подготавливая трапезу для внезапно вернувшегося хозяина. Забегали невольницы, взбивая подушки и одеяла. На огромном вертеле в центре зала появилась баранья туша, обильно поливаемая ароматным маслом. В зал притащили огромный персидский ковер и бархатные подушки.

Карача стоял на пороге своего дома, жадно вдыхая носом холодный сибирский воздух. Много лет прошло, как Кучум подарил здешние земли ему в улус в награду за преданную службу. Он сумел сломить сопротивление местных племен, стал единоличным правителем окрестных земель. Его поседевший волос видел немало битв и злодейств как со стороны его воинов, так и со стороны местных племен.

Несколько воинов сидели у костра и играли в кости. Они ожесточенно ругались и спорили между собой, кому теперь трясти короб с костями. Напряжение в игре все больше нарастало. Молодой татарин Мурат выхватил саблю, но, заметив Карачу у крыльца дворца, остановился. Бросив саблю на снег, он упал на колени. В след за ним повалились и остальные стражники.

– Повелитель вернулся, – эхом разнеслось по стенам града Карачина.

Эта весть быстро распространилась по местным селениям и племенам, заставляя стариков охать и качать головами, а молодых воинов крепче сжимать в ладони рукоять сабли.

Карача прошел во дворец. Сняв саблю, он бросил ее на пол. Его долгое путешествие в сибирский Искер, где правил его собрат по вере великий хан Кучум, было закончено. Можно было сейчас расслабиться и подумать о делах.

Слуга подал жареную баранью ногу на блюде с порезанными на куски яблоками. Мурза жадно разодрал зубами сочное мясо. Слуга подал полотенце для рук.

– Нет, убери… – Карча слизал языком сок, стекавший по пальцам.

– Завтра сбор ясака, повелитель, – осторожно произнес слуга. – Будет вогульский князь Мурак.

– Якши, – ответил Карачи. – Какие еще новости? – спросил хозяин, срезая следующий кусок мяса с кости и отправляя его в рот.

Слуга склонился к уху мурзы:

– К русскому царю Ивану приезжали купцы с Камы. Просили помощи в войне против нас.

– Война? – Карачи приподнял голову и посмотрел на трясущегося от страха слугу. – Говори подробней.

Слуга склонился еще ниже.

– Московиты хотят организовать поход в сибирское ханство. Приглашают казачьи отряды с Итиля идти к купцам Строгановым. Братья обещали снарядить экспедицию за свои деньги.

– Странно… – Карачи удивленно скосился на слугу.

Московиты только закончили воевать с ливонцами. По всей западной окраине русского царства стояли, словно покосившие головешки, бывшие крестьянские избы. Небольшие обители, где служители Христовы смиренно тащили свой крест и несли послушание, были разграблены. Черное воронье еще пировало на костях, оглашая обезлюдевшие селения своим карканьем.