– Что делать, он не вовремя проснулся, – пожал плечами Вольфгер. – Жаль, конечно, твоего Ганса, но нам пришлось выбирать – ты или он. Разве ты ещё не понял, что наша жизнь – это вообще сплошной выбор, и часто выбирать приходится между плохим и просто отвратительным. Вчера ценой твоей жизни оказалась его смерть. Ну вот, мы с Карлом и выбрали.

– Это-то я как раз понимаю… – сказал Рупрехт, поднимая на Вольфгера больные, несчастные глаза, – но знаешь, я всё никак не могу забыть хруст позвонков… Это мне теперь, наверное, на всю жизнь.

– А ты напейся, поможет, – равнодушно ответил Вольфгер. – Хочешь, велю, чтобы принесли пару кувшинов? Ты какое вино больше любишь? Или тебе брентена?

– Нет, спасибо, – помотал головой Рупрехт, – не надо вина. Во-первых, гнома напоить нелегко. Мне, чтобы как следует опьянеть, надо много выпить. Во-вторых, я, когда пьяный, дурак дураком, ещё беды наделаю. Лучше я просто так посижу. Скажи только, чтобы чего-нибудь поесть собрали, а то у меня совсем живот подвело, в тюрьме-то, знаешь, не кормили, а в кабаке я поесть не успел…

– Ладно, скажу, – кивнул Вольфгер и вышел.

Зима полностью вступила в свои права: за ночь улицы Виттенберга завалило снегом. Горожане протоптали вдоль стен извилистые, узкие тропинки, а серединой улиц завладели верхоконные и повозки. Аккуратно ступая по заледеневшим дорожкам и обходя жёлтые пятна лошадиной мочи, Вольфгер вышел на рыночную площадь. По зимнему времени рынок был не очень богатым и уже заканчивал работу, многие продавцы складывали остатки товаров в корзины. На снегу валялись вялые капустные листья, луковая шелуха и прочий мусор.

Было немноголюдно, поэтому Вольфгер сразу увидел в дальнем углу площади грубо сколоченный деревянный помост, а на нём массивную колоду, окованную железными полосами. Колода была покрыта бурыми пятнами и потёками. Вольфгер не сразу понял, для чего нужны помост и колода, а когда сообразил, его передёрнуло. Он вдруг услышал рёв толпы, хряск топора, истошный вопль, глухой стук падающей на помост отсечённой кисти и, отвернувшись от эшафота, ускорил шаг.

Против ожиданий, в приёмной торгового дома Фуггеров уже толпился разномастный люд. Вольфгер где плечом, а где рукоятью меча раздвинул посетителей и подошёл к тому месту, где за барьером сидел вчерашний старший приказчик. Как и в Дрездене, заметив Вольфгера, тот немедленно провёл его в отдельную комнату, тщательно запер дверь и только после этого сказал:

– Доброе утро, господин барон, я к вашим услугам.

Вольфгер коротко рассказал о событиях прошедшей ночи и попросил совета, где спрятать гнома. Приказчик задумался.

– К сожалению, поселения гномов в Виттенберге нет, это несколько осложняет дело. Простите, ваша милость, я хотел бы уточнить: сколько стражников пострадало?

– Нисколько, – ответил Вольфгер. – Их было трое, и они мирно проспали всё самое интересное.

– Но вы упомянули одного убитого.

– Да, пришлось, к сожалению, свернуть шею слишком любопытному сокамернику нашего гнома.

– Кто таков?

– А я откуда знаю? По виду нищеброд.

– А, ну тогда его можно не принимать во внимание, – небрежно отмахнулся приказчик. – Подведём итог: карлик игрок в кости исчез, причём как он исчез, никто не видел. Стражники побег проспали, камера осталась запертой, и, главное, отцы-инквизиторы о том, что был арестован не карлик, а гном, ничего не знают. Так?

– Так, – кивнул Вольфгер, – вы не упустили ни одной мелочи. И что нам теперь делать?

– Сколько вы планируете пробыть в Виттенберге?

– Не знаю. В зависимости от того, как пойдут дела. Думаю, недолго, от силы несколько дней.