Плавно, как белый лебедь на пруду, робот выплыл из распавшихся зажимов и завис над полом. Я моргнул, пытаясь сообразить, потом понял, энергоустановка же не отключилась, основной свет где-то перебило, а питание «гравиэлементов» в норме. Они, как известно, обеспечивают не только притяжение, но и магнитную левитацию.

Ни о чем не спрашивая, рембот уверенно проследовал из своего блока в общий отсек и, развернувшись, отправился вовсе не в рубку, а в хвостовую часть. Однако, не добравшись до конца, снова развернулся и полетел, наконец, к Руперту. Я так понимаю, он сканировал состояние нашей чудо-машины. Думаю, оно ему не понравилось.

Добравшись до заблокированного люка в носовой отсек, робот выдвинул тонкий манипулятор, напоминающий лапку насекомого, и медленно провел им по косяку. Что-то скрипнуло, дзынькнуло, и люк вывалился прямо на нас. Рембот невесть откуда взявшимися конечностями ловко подхватил его и отставил в сторону.

– Привет, парень! – Помахал рукой неунывающий Рупи. – Давай, вытаскивай меня. Только ноги не поломай.

Реакция робота оказалась для меня неожиданной. Он как бы распался на части. Центральный блок остался висеть на небольшой высоте над полом, а из четырех других, как ростки из-под земли, выпустились тоненькие щупальца, десятки манипуляторов, каждый из которых был тоньше моего мизинца, а длина менялась в зависимости от расстояния до цели. Опираясь на них, как на телескопические руки и ноги, модули, подобные толстопузым многолапым паукам, ловко разбежались по отсекам, что-то разбрызгивая на стены. Один выскочил наружу, я из любопытства выглянул за ним. Робот выдувал огромный пузырь, полностью поглотивший разбитый нос турболета. Вскоре пузырь застыл, и модуль вернулся, замерев напротив меня. Тут я впервые услышал его голос, обычный человеческий баритон.

– Освободите проход. Зайдите вовнутрь.

Я повиновался, а он шмыгнул следом и тут же натянул прозрачную пленку на выбитый иллюминатор. Стало понятно, чем занимался наш кибернетический друг, он герметизировал отсеки. Причем на иллюминаторе пузырь получился двойным. Как потом оказалось, это был вариант шлюза, рембот предусмотрел возможность выхода.

Моргнул и вспыхнул основной свет. Похоже, заодно робот починил проводку. Индикатор внешней среды в скафандре перекрасился из красного в желтый, а затем позеленел. Я опустил шлем и вдохнул. Пахло чем-то неприятным: механизмами и, пожалуй, горелым.

– Пол, он восстановил энергоснабжение и дал воздух. – Донеслось одновременно из рубки и из динамиков. Я отключил динамики.

– Уже заметил. – Ответил я, пролезая в люк. – Как ты?

– Скоро буду на ногах. – Руперт улыбался, показывая на попарно соединенные модули рембота, аккуратно отжимающие правую приборную панель.

Я не разделял его оптимизма, рубку сильно помяло, странно, что он вообще выжил. И повезло, не пострадал костюм. Хотя мог и порваться: ведь если дыра не слишком большая, материал автоматически сращивается за пару секунд, ничего с человеком за такое малое время не случится даже в открытом космосе, тем более, на Марсе.

Когда с панелью было закончено, модуль просканировал пилота. Это заняло несколько минут. Наконец рембот объединился, его голос раздался вновь:

– Повреждение конечностей, средней тяжести. Необходим курс восстановления.

Рупи застонал. Действие обезболивающего пока не кончилось, так что это был стон разочарования.

– Мы в аварийной ситуации. – Я обратился к роботу, глядя сверху вниз и тщетно пытаясь найти его глаза. – Доставка раненого на базу невозможна. Окажи первую помощь и дай рекомендации по дальнейшим действиям.