– Нет. Я вовсе не умею писать красиво.

– Ложь. – Будто смакуя ситуацию, вампир подался вперед. Теперь их лица находились слишком близко. – Я вижу, когда человек намеренно коверкает свой почерк. Существует множество признаков, по которым вы сами себя выдали, маленькая мисс Блан. Однако любопытно другое. – Он выдержал паузу, изучая спокойное лицо девушки, чье сердце так и норовило вырваться из груди. – Мне любопытна причина, по которой вы решили, что умнее будет солгать.

«Причина в том, что я ненавижу вампиров».

– Знаете, мне тоже кое-что интересно, – внезапно осмелела Анна. – Что за дело невероятной важности заставило вас столь бесцеремонно ворваться в нашу святую обитель? Кого вы так отчаянно ищете в монастырских стенах? И неужели до сих пор не сумели понять, что я уж совсем никак не подхожу?

– Анна! – настоятельница ошарашенно зажала рот ладонью, а другой рукой схватилась за грудь, как если бы ее прямо сейчас хватил удар.

А вот вампир от ее выпада еще больше развеселился. Его рот приоткрылся в легком оскале, показались острые клыки. Не слишком длинные, но ведь… они могут становиться длиннее?

– О, мисс Блан… – бархатным тоном отозвался вампир, едва не закатывая глаза от понятного только ему удовольствия. – Вы даже представить себе не можете, насколько сильно в действительности подходите.

– Скорее, скорее! – подгоняла мать-настоятельница, пока девушки поднимались наверх, чтобы собрать вещи.

– Было бы что собирать, – заметила Марион. – Жалкие пожитки.

– У кого как, – хвастливо протянула Иветта, намекая на набитый приданым сундук. У купеческой дочки имелись и платья приличные, и меха, и бусы. – Пришлите, матушка, кого-нибудь на помощь, в одиночку я свои вещи не унесу.

От счастья Иветта едва не танцевала.

– Чему ты радуешься? – сквозь зубы процедила Анна.

– Переменам! – ответила та. – Наконец-то мы покидаем эти заунывные стены! Как же они мне опротивели!

Подобной прыти мать-настоятельница не ожидала, однако никакой власти над этими девушками у нее больше не было, так что она хмуро покачала головой и лишь плотнее сомкнула губы.

– Говоришь так, словно стала свободной, – продолжила Анна. – Хотя это не так.

– Моя судьба в моих руках. – Иветта прошмыгнула в свою келью и с шумом захлопнула дверь.

В тусклом коридоре остались втроем.

– Матушка, прошу, скажите, что происходит! – взмолилась Анна, оборачиваясь на настоятельницу.

Женщина в бессилье развела руками:

– Если б я знала…

– Скажите хоть что-то! – присоединилась Марион.

– Знаю лишь, что на то воля короля, – нехотя прошипела женщина, бросая опасливый взгляд на лестницу. Не притаился ли там кто, не подслушивает ли? – Так что пошевеливайтесь, коли не хотите неприятностей.

«Стало быть, и правда гвардейская элита».

Рассчитывая получить еще хоть крупицу информации, Анна спросила:

– Кого они ищут?

– Они передо мной не отчитываются! Ничего не знаю и знать не хочу! А теперь хватайте свои тряпки и убирайтесь, покуда чего похуже не приключилось. Наш монастырь и без того сделал для вас больше, чем нужно. А сейчас время переменилось…

Собирались в тишине.

Достав из полупустого шкафа несколько утепленных платьев, Анна сунула их в мешок. Со стола взяла гребень, пару расшитых платочков и голубую ленту, которую подарила Марион, когда они выпустились из приюта. У подруги вещей оказалось не больше, так что вскоре девушки покинули келью, в последний раз бросив на нее тусклый прощальный взгляд.

– Вот, держите. – Марион без страха вернула матери-настоятельнице одолженную книжицу. Той оставалось лишь возмущенно глотать ртом воздух и сверлить дерзкую девчонку гневным взглядом.