8 жовтня 1857. Нижній Новгород

8 октября.

Н. Новгород.

Друже мій єдиний! 19 сентября прибыл я в Нижний Новгород и только сегодня, слава Богу, собрался с силою написать тебе о случившемся со мною. Никто больше, как черт, враг добрых наших помышлений, перешел мне дорогу в Питер. Новопетровский комендант по моей просьбе выдал мне пропуск прямо в Петербург, а командир баталиона, мой ближайший начальник, обиделся распоряжением Ираклия Александровича и уведомил нижегородского полицеймейстера, чтобы меня задержать и прислать в г. Уральск для получения указа об отставке с какими-то ограничениями. Я занедужав. Спасибо, найшлися здесь добрые люди, которые приютили меня и через посредство которых написано в Оренбург обо мне Катенину, чтобы он объяснил мое отвратительное положение.

Писал я графу Ф. П. Толстому из Новопетровского укрепления, что я отправляю[сь] через Оренбург. Но после упросил Ираклия Александровича отпустить меня через Астрахань. О случившемся здесь со мною я теперь не пишу ему, а прошу тебе, друже мій єдиний! посети ты графиню Настасию Ивановну Толстую, это тебя нисколько не окомпрометирует, расскажи ей о моем гнусном положении, а главное, благодари ее от меня за ее святое о мне ходатайство, а также и добрейшего графа Ф[едора] Петровича. Друже мій єдиний! Во имя глубокой моей любви к тебе не откажи мне в этой великой просьбе.

Не знаю, как долго продлится мое сидение в Н. Новегороде, думаю, что я не скоро вырвуся. Пришли мне сколько-нибудь денег, я почти не одет, а следовательно, не могу показаться в люди и начать работу за деньги. Если получил ты письма от Кухаренка и от Залецкого, то перешли мне. От Залецкого должны быть и деньги, не знаю только, как велики.

Прощай, мій друже єдиний! Поцілуй Семена і Марковича і не забувай искреннего твоего

Т. Шевченка.

В другий раз буду тобі писать білше, а тепер нездужаю. Адресуй свое письмо в Нижний Новгород его высокоблагородию Павлу Абрамовичу Овсянникову, в контору пароходства «Меркурий».

12 жовтня 1857. С.-Петербург

12 октября, С.-П[етер]бург.

Около м[еся]ца назад я получил письмо от Ирак[лия] Ал[ександровича] о вышедшем там недоразумении и был в сильном недоумении насчет тебя, дорогой друг. Полученное вчера вечером твое письмо хоть несколько успокоило за тебя. Жаль, что ты был болен. Пожалуйста, голубе сизый, береги себя и свое здоровье; ты не имеешь права рисковать этим.

Прилагаю 2 письма Залесского к тебе; а 150 р[ублей] сегодня отправил в особом конверте на имя г. Овсянникова. От Кухаренка ничего не имею. По письму Ир[аклия] Ал[ександррвича] отсюда писали о тебе к Катенину; писали и Алекс[ею] Ник[олаевичу] Муравьеву. Усков сильно боится и беспокоится: напиши к нему. Тебя здесь ждали с нетерпением.

Сейчас еду к графине Настасье Ивановне, с которою я еще незнаком, но которая присылала Сигизмунда Сераковского узнать о тебе и я посылал ей твое и Уск[ова] письма; ее хвалят до чрезвычайности.

Едва ли ты… (помешали). —

Был у графини: она сильно беспокоилась о тебе и благодарит тебя за письмо. По совету с графом решили, чтобы ты написал графу Ф[едору] П[етровичу] письмо, что ты сильно желаешь заниматься живописью и изучать ее, чего не можешь нигде так достигнуть, как в Академии художеств, а потому просишь исходатайствовать дозволение на приезд в Петербург. Гр[аф] по этому письму будет просить президента.

Ты, вероятно, дождешься в Нижнем паспорта и если получишь, то пробирайся сюда, т. е. поближе к Петербургу; но в Малороссию не езди; а, главное, береги себя, о чем поручила мне просить тебя и графиня; а ты ее просьбу должен исполнить: она о тебе заботится, как о родном; да и не одна она. У нее есть для тебя деньги, но она положила их в банк, до твоего сюда приезда. Если бы тебе еще нужны были деньги, то пиши не стесняясь; скоро я еще буду иметь для тебя деньги.