– Понятно, – прошептала Энвелла, которой было очень неуютно от этих замшелых стен, пропахших затхлостью.

Девушка постоянно путалась в длинном плаще, непривычном одеянии для человека космической эры. Следопыт заметил это, усмехнулся и показал, как следует повязать плащ, чтобы он не мешал движениям.

– Госпожа Вета! Совсем забыл. Возьмите и не расставайтесь с ним, – пробормотал рыцарь, вытаскивая из заплечного мешка длинный увесистый кинжал в ножнах и богато украшенной рукоятью, – С мечом может и не управитесь, а вот с этой штуковиной вполне. Это я нашел здесь в подвале, когда наводили порядок. Было замуровано в стене, да кладка расшаталась и там оказался сундучок с этой вещью. Кинжалу, думаю, лет пятьсот не меньше и ковка древняя, получше нынешней.

В свете факела лезвие переливалось бликами, высвечивая надпись, смысл которой давно утерян, на языке, которого уже не знал никто. Может и знали книгочеи монастырских скрипториев, но принцесса словно ощутила, что новая хозяйка признана. Неужели клинок имеет свою душу? Да нет, просто игра воображения, скорее всего. Оружие напоминало десантный вибронож, хорошо сбалансировано и довольно удобно лежало в руке. Энвелла сделала пару движений, как учили в спецшколе и нанесла короткий проникающий удар воображаемому противнику. Леэд удивленно отошел к стене.

– Неужели и на Небесах воюете? Против демонов?

– В основном, – хитро улыбнулась девушка, закрепляя ножны на поясе так, чтобы было удобно вооружиться при случае, – Куда дальше иди?

– Прямо, – указал Леэд на дверь, возле которой скучал часовой.

Увидев орденского знаменосца и посланницу Бога, солдат встрепенулся, взял алебарду наизготовку и отсалютовал начальству. Надо сказать, что Энвелла в рыцарских доспехах внушила такое почтение, что воин преклонил колено и протянул ключ от узилища. Этот мир построен на силе и броня внушает куда больше почтения, чем разряженная в тряпки придворная кукла или даже святая в ритуальных одеждах. Серебряный дракон, пожирающий золотую звезду, на нагруднике, сверкнул в свете факелов. Энвелла, коснулась рукой изображения, обратив на него внимание только сейчас.

– Это герб Мнайдры! Не мог удержаться и внушил оружейнику, чтобы он именно так украсил броню, – прошелестел в голове голос, – Ты его носишь по праву не только рождения, но и власти.

– Предупреждать надо. А вдруг этот символ здесь значит нечто иное, чем в Мнайдре? – мысленно ответила принцесса и продолжила вслух, – Открывай дверь и никого, кроме магистра Итара сюда не пускай. Леэд, будь рядом, хотя, пошли кого-нибудь за Ауттором, чтобы он записал допрос.

– Часовой! Приведи сюда брата Ауттора. Самозванка никуда не сбежит, поскольку посажена на цепь и прикована к стене. Я сам открою.

Бывший следопыт, немного повозился с массивным замком, ругаясь, что он не смазан, но таки открыл его и с трудом распахнул оббитый металлом створ, пропуская Энвеллу внутрь. Знаменосец снял со стены факел и вошел следом. Пленница сидела у стены на охапке прелой соломы, поправила массивный ошейник и мрачно взглянула на вошедших. Это была высокая молодая женщина, одетая в платье некогда роскошное, а теперь превратившееся в некую тряпку, волосы цвета старой бронзы спутаны и слиплись от грязи, а вот лицо очень сильно напоминало настоящую Вету, причем настолько, что Энвелла в облике свекрови казалась родной сестрой самозванки. На мгновение даже закралась мысль, что это покойница ожила, но голос внутри опроверг подобное предположение.

– Ты кто? Отвечай! – приказала Энвелла, но ответа не последовало.

Пленница презрительно сплюнула на пол и молчала, боясь взглянуть собеседнице в глаза. Даже Леэд поежился, увидев выражение лица истинной Веты. Куда уж убедительнее! А смотрит-то так, что посреди летней жары можно превратиться в ледышку.