Ты кто такой? Энвелла бросилась за тенью и не могла ее догнать, а так хотелось сбросить с нее ореол таинственности, взглянуть в лицо. А вот еще одна, десяток, кружащихся в хороводе вокруг нее. Кто вы все? Ответом была только тишина и в ней безумная пляска казалась зловещим предвестником чего-то нехорошего. Чего? Начала сумасшествия? Не такая уж это и неприятность по большому счету, учитывая череду последних событий. Беги, дорогуша, беги! А куда, собственно, бежать? От себя не скрыться и надо лишь победить демона внутри себя. А может не стоит? Стать одной из этих теней и решить разом все проблемы, избавившись от плоти, чувств, эмоций. И всего-то проблем, найти силы сделать шаг вон в тот прекрасный водоворот огня. Боже, как она устала от жизни, а поток огня совсем близко, достаточно протянуть руку. Не удалось. Невидимая стена не давала сделать очередную глупость, даже после удара в нее призрачной головой. От бессилия хотелось плакать, но кому они нужны эти слезы в призрачном мире?

– Госпожа Вета! Что с Вами? – тряс ее за плечо Ауттор, – Вы плачете?

Энвелла очнулась, вытерла ладонью слезы и потерла виски. Голова не то, чтобы болела, но казалась набитой опилками или еще каким-то мусором, в котором увязали, путались мысли.

– Ничего страшного. Приснилось, что Господь не доволен мной.

– А-а! – протянул парень и подумал, что быть слугой высших сил не так уж и легко, если даже небесной жене самого Брасса Целителя приходиться проливать слезы, – Скоро церемония. Отец Итар просил поторопиться.

– Да, конечно, – натянуто улыбнулась Энвелла и плеснула в лицо холодной воды, – Ничего новенького не произошло?

– Да ничего особенного, если не считать, что брат Рисбренд приказал повесить пятерых за мародерство. Поспешил он, не провел отпущение грехов, как положено и они умерли, не осознав своих деяний. Магистр был очень недоволен таким нарушением и наложил на брата Рисберенда епитимью.

– Аминь. А теперь помойся. От тебя воняет псиной и не просто псиной, а потной псиной.

– За что, матушка Вета? Не губите меня! Я же с малолетства копил свое счастье! Тут недалеко, в горах, жил отшельник, который никогда не мылся, но о его просвещенности ходили легенды. Его каждый находил по запаху и никогда не сбивался с дороги.

– И что с ним стало?

– Сгнил заживо и тем посрамил нечестивцев.

– Только этого мне не хватало, – фыркнула Энвелла, – Снимай рясу и помойся до пояса. Монахам это не нужно, но ты же монах-рыцарь? Верно? Значит твое тело должно быть закаленным и без запаха, чтобы ввести врагов Веры в заблуждение.

– Правда? Я и не знал об этом. Надо записать такое в устав Ордена. Я…

– Успеешь! – топнула ногой девушка, – Живо раздевайся, а то могу и прибить, по доброте душевной.

Над головой Ауттора пролетел нож и вонзился в дверной косяк на треть своей длины. Это был очень веский аргумент, причем настолько убедительный, что пришлось быстро раздеться и, заметьте, добровольно, без принуждения, начать омовение в холодной воде. Попробуй эту дикость делать плохо, можно и получить по шее. Увесистый подзатыльник заставил вздрогнуть, когда хотел сохранить грязь на животе, маленький кусочек былой благодати. Благородная дама, жена небесного рыцаря, а ударила так, что дыхание перехватило. Ой, не тому, видать, на небесах учат, но особо не поспоришь. Хорошо, что прислали ее, а не самого сэра Брасса и на этом спасибо Всевышнему.

В дверь постучали. Леэд опасливо покосился на торчавший нож, почесал затылок, а потом сложился от смеха, увидев страдальца, оттиравшего грязь под мышками. Сам бывший следопыт привык мыться не только в холодной воде, но и в снегу бывало катался, особенно если перебирал лишнего в корчме, но грязи не любил, как всякий хищник нападающий из засады. Жизнь заставила держать себя в чистоте, а потом просто привык.