Катин смартфон завибрировал – и затем на его экране появилось лицо сероглазой шустрой шатенки Марины. Они вместе учились на журфаке, а теперь вместе делали проект. Катя была лицом и идейным вдохновителем их детища, Марина вела бурную закадровую деятельность. Звали они друг друга по фамилиям с первого дня знакомства и никогда не изменяли этой традации.

– Покровская! – замахала рукой Марина.

Из динамиков доносился гул, на заднем плане ходили туда-сюда люди.

– Ельцова, это ты где? – Катя всматривалась в экран смартфона.

– В Стамбуле. В аэропорту.

– А чего ты там делаешь?

– Ну раз уж у нас двухнедельный тайм-аут, то я тоже решила спонтанно отдохнуть.

–Куда летишь ?

– Потом расскажу…

– Так, Ельцова…

– Короче, статистика у нас прекрасная…– Марина всегда мастерски переводила темы разговора. – Рекламодатели очень довольны. Но, мне светская птичка на хвосте принесла, что наша звездулька бьется в истерике… Теперь все знают, что она увела мужчину у глубоко беременной женщины.

– Я её за язык не тянула… я просто уточнила по датам, – хитро хихикнула Катя.

– Понимаешь, как комично это сочетается с её главной ролью в сериале? Обожаю тебя, Покровская…

– И я тебя , Ельцова…

– Всё! Побежала! Мой гейт на табло появился. Целую.

– И я тебя !

Автомобиль остановился у парадной двери мрачноватого старинного дома, казавшегося нежилым. Лиза выскользнула из салона самостоятельно, Кате открыл дверцу водитель. Было достаточно зябко и пасмурно. Катя и Лиза двинулись к входу в дом, на пороге которого их никто не встречал. Создавалось впечатление, что их совсем не ждут. Катя смело дернула ручку двери и вошла внутрь, Лиза последовала за матерью. Водитель быстро занес чемоданы и будто испарился. В гостиной было пусто. Само пространство представлялось каким-то отталкивающим, холодным и нелепым. Кожаный диван, больше подходящий для офиса, стоял в центре, на стенах висели дешевые натюрморты с цветами. Розы на этих картинах напоминали пельмени ручной лепки, а хризантемы – туалетные ершики. Во всем чувствовалась рука и отвратительный вкус нынешней хозяйки – катиной мачехи Ларисы, которая внезапно будто из вне материализовалась перед Катей и Лизой. Маленькая почти всегда недовольная женщина с пережженными черными волосами. "Подкачала свои тонкие губешки,"– мелькнуло в голове Кати, когда её взгляд скользил по лицу жены отца. Она ещё помнила Ларису в другом статусе: пугливой горничной, только приехавшей в Москву из маленького города одной из бывших республик Советского Союза. Катя была всего лишь на пять лет младше своей мачехи, но почему-то видела в ней злобную старушонку, несмотря на все старания косметологов.

– Что-то ты не по погоде оделась, – кивнула Лариса на катин костюм.

– Привет, Лариса… Где отец? – Катя проигнорировала язвительное замечание мачехи.

– В саду.

– Какую комнату я могу занять? – внезапно и бесцеремонно прервала молчание за долгое время Лиза.

– На втором этаже вторая справа по коридору, – ответила Лариса. – Разберешься?

Лиза молча взяла свой чемодан и быстро зашагала наверх по лестнице.

– Надо заниматься воспитанием, – процедила Лариса.

– Надо, но увы я должна работать, – сказала Катя уже на пути в сад, мысленно добавив: "Твой-то гаденыш хорошо воспитан!"

В душе Катя была безмерно счастлива, что ей не придется терпеть компанию своего единокровного братца, который в тот момент наслаждался в Москве отсутствием материнского контроля. Выбирая между контролем над сыном -шалопаем и контролем за денежным мешком, которому внезапно понадобился чек-ап по состоянию здоровья в швейцарской клинике, Лариса отдавала предпочтение второму.