– Вот так и будешь действовать впредь! Делай, что велю, и я дам тебе власть над «черноголовыми». Ты вернёшься в Нимхпур не как энси – они сами внесут тебя во дворец!

– Да, госпожа! Твоя мудрость сравнима только с твоей милостью, и обе они безграничны! Прикажи – и я сделаю!

– Молва летит быстрее птицы, и не какому-то плоту тягаться с ней в скорости! Мы ещё будем в пути, когда в Нимхпуре начнут готовиться к твоему возвращению – будь готов и ты!

Облачившись в тунику, Нанайя спрыгнула с плота и побрела к берегу.

– Госпожа желает совершить прогулку? – крикнул вдогонку Энси и поспешил за ней…

Между тем до смерти напуганный Иншунак, высунув язык, промчался мимо городской стражи, взимавшей плату с прибывающих в Варку торговцев, и, преодолев несколько проулков, вбежал на территорию рынка. Там он пал на колени и, вырывая себе волосы и разрывая одежду, буквально завыл:

– Люди! Слушайте, что я сейчас видел на реке! Горе! Горе нам! Нас было пятеро, а остался я один. Все, все погибли!

Вокруг него, позабыв, зачем пришли, стали собираться горожане.

– Хватит причитать! Говори, что случилось? – послышались крики зевак. – В самом деле, не томи! Неужто как в Урхе всех пожгли?

– Я его видел! Не будет нам теперь покоя ни на земле, ни на воде! Он здесь, он пришёл и мстит нам! – продолжал свою сумбурную речь несчастный. – Лахаму всех забрал!

– Расступись! Дорогу! – расталкивая толпу, в сопровождении двух копьеносцев к нему подошёл следивший за порядком на рынке начальник стражи. – Отвечай, кто ты, чем занимаешься и как тут оказался? – сурово потребовал он, а копьеносцы нацелили на него своё грозное оружие.

Иншунак попытался было приподняться с колен, но один из стражников тотчас больно «ужалил» его в плечо остриём копья, давая понять, чтобы тот и не думал шевелиться.

– Меня зовут Иншунак, я рыбак из Ларсы, – соврал он. – Вместе с товарищами я переплыл на эту сторону Бур-Ануна в поисках богатого на улов места. Бросив якоря в одной из излучин в половине бéру35 отсюда, мы решили осмотреть берег. А когда вернулись, обнаружили рядом с нашими лодками плот, а на нём – спрятавшегося гала в рваной и грязной одежде, сопровождавшего какой-то груз, размещённый на привязанной к плоту телеге, словно он от кого-то бежал или скрывался. Нам показалось это подозрительным, и мы решили проверить, что он везёт. А когда первые из нас взошли на плот, жрец произнёс заклинание – и из разверзшихся вод реки выскочил сам Лахаму!

Толпа ахнула, но любопытство всё же пересилило страх:

– А какой он – Лахаму? Как близко ты его видел? – робко спросил один юноша.

– Как огромная рыба размером с крокодила, с рогом и тьмой ужасных и острых зубов!

Толпа вновь ахнула.

– Я тебя знаю! – вдруг перебил его кто-то, и все перевели взгляд на богато одетого продавца туник, который уверенно направлялся к начальнику стражи. Подойдя к нему ближе и поклонившись, он продолжил: – Уважаемый Хаззан36! Этот человек в самом деле чужак, но никакой он не рыбак! Он – разбойник! Во время прошлого разлива он со своими подельниками напал на нас, когда мы возвращались из Нима37. Одно судно им удалось отбить у нас, а его я запомнил, потому что он среди них был самый старый.

– Сознавайся, несчастный! Правда ли то, что сейчас сообщил нам уважаемый Белапал38? – сверкая глазами, грозно спросил Иншунака начальник стражи, и копьеносцы упёрлись ему в бока острыми наконечниками. Разбойник взвыл теперь ещё и от боли, умоляя о снисхождении:

– Всё… Всё, что сказал этот господин, – правда, – вынужден был согласиться он. – Но я не далее как час назад уже понёс суровое наказание за свои грехи: все мои товарищи действительно погибли! Не ходите к реке – умоляю вас! Там Лахаму свирепствует и никого не оставит в живых! Он порвал на куски четверых, как если бы это были обыкновенные дождевые черви! Он откусит головы и затянет в пучину всякого, на кого покажет этот жрец!