Профессор Минин поспешно поднял руку, словно пытаясь остановить поток мыслей собеседника.

– Нет, нет, все совсем не так, как ты понял, – он говорил мягко, но твердо. – Эксперимент на время откладывается. Группа будет расформирована.

Видя, как расширились от удивления глаза Цезия, профессор продолжил:

– Через неделю тебе будет предоставлена работа. Какого плана, еще не известно, но я лично прослежу за этим.

Профессор наклонился вперед, глядя прямо в глаза Цезию:

– Ты первый из группы, кому я сообщил о прекращении эксперимента. Подумай, если бы я изменил свое отношение к тебе, разве бы я так поступал?

Цезий медленно кивнул, пытаясь осмыслить услышанное.

– Сейчас я многого не могу объяснить, – продолжил профессор с нотой сожаления в голосе. – Позже тебе все станет понятнее. Просто доверься мне, хорошо?

Цезий помолчал, затем спросил, пытаясь скрыть дрожь в голосе:

– Это как-то связано со вчерашним посещением того человека?

– Да, ты прав, – профессор вздохнул, явно борясь с желанием сказать больше.

– А можно спросить, кто он? – осторожно поинтересовался Цезий.

Профессор на мгновение заколебался, затем ответил:

– Он эксперт ООН.

Глаза Цезия расширились от удивления:

– И что это означает?

Профессор Минин встал и подошел к окну, на секунду отвернувшись от Цезия. Когда он повернулся обратно, его лицо было серьезным:

– Это означает, что те результаты, которые мы достигли за последние полгода, могут являться определяющими в масштабах человечества.

На секунду возникла пауза. Затем профессор добавил более мягким тоном:

– Если надумаешь куда-нибудь уехать, отдохнуть, обращайся, я помогу тебе. О нашем разговоре никому не говори. Сегодня работай как обычно. И, Цезий… – он положил руку на плечо юноши, – не волнуйся. Все будет хорошо.

Сидя у себя в кабинете, Цезий размышлял о несправедливости, окружавшей его. "Работал, отдавал все силы, а что заслужил?" – думал он с горечью. – "Благодаря мне достигли желаемого результата, сделали открытие, и меня же отстраняют от работы. А разработки, наверное, перейдут профессору Мэйсону, который лишь завидовал мне на протяжении всего опыта."

Цезий чувствовал обиду и разочарование. "Получается, чем больше инициативы, тем больше неприятностей. Сидеть надо как Диб. Со временем, глядишь, доктором станет, а потом и профессором. Будет жить припеваючи, хотя в конце и окажется, что ничего толком за жизнь не сделал. Зато жить будет спокойно." В таких горестных рассуждениях он не заметил, как пролетел день.

За несколько минут до конца рабочего дня профессор Минин собрал всех в своем кабинете.

– С завтрашнего дня нас ожидают изменения в работе, – начал он. – Мы сделали большое дело и достигли поставленной задачи. Несомненно, это наш общий успех. Результат оценили не только мы сами, как вы могли вчера убедиться. На этом наша работа в этом направлении окончена. Мы прекращаем разработки и сдаем всю документацию.

– Но эксперимент очень сырой. Надо продолжать. Мы лишь приоткрыли дверцу, а что за ней? – перебил профессор Мэйсон.

– Я рад, профессор, что вы разделяете мое мнение, – продолжал Минин, – но дослушайте до конца. Не от меня и не от вас зависит такое решение, и я не думаю, что будет правильным не согласиться с ним. Нам предлагают взамен несколько тем. Завтра каждый сможет с ними ознакомиться. Хочу только заметить, что они не менее интересны и важны, чем та, которую мы разрабатывали.

Минин сделал паузу, а затем продолжил:

– Что касается состава нашей группы. С завтрашнего дня Цезий нас покидает. – В этот момент злорадная улыбка появилась на лицах старшего научного сотрудника Диба и профессора Мэйсона, но быстро исчезла при дальнейших словах Минина. – Он уходит в отпуск. Каждый из вас, ознакомившись с предоставленным материалом, может отказаться от его разработки. Кроме того, возглавлять следующий состав группы будет профессор Мэйсон.