Город взятый узреть, пережить и отчизны паденье!

Положите меня здесь, проститесь со мной; бог сулит, —

645 От своей руки Смерть я приму, иль враг в нападеньи

Для добычи убьёт. Мне лишиться гробницы не стыд!

Слишком уж, ненавистный богам, я зажился, болезный,

Жду поры, как Родитель богов и людей повелит, —

В меня молнией дунуть, огнём прикоснуться небесным».

650 Так упорствовал он, непреклонно одно лишь твердил;

Я взмолился в слезах, и со мной Креуса, Асканий, —

Весь наш дом, умоляя отца, чтобы всех не губил

За собой, и к гнетущему року не вёл нас, горюя.

Все мольбы он отверг, и на том, что замыслил, почил.

655 Снова в битву стремлюсь я, и Смерти хочу, негодуя;

Был ли выход иной у меня, и решенье видал?

«Мог подумать ты впрямь, что, покинув тебя, убегу я?

Как с родительских уст нечестивое слово слыхал?

Коль угодно богам до конца истребить этот город,

660 Прежде славный, к погибели Трои и ты пожелал

Смерть прибавить свою, и потомков своих, то для скорби

Дверь открыта, – ведь Пирр залит кровью Приама вконец,

Пред отца взором сына, отца же в святилище гробит.

Мать благая! Сквозь пламя, сквозь копья зачем, наконец,

665 Ты меня провела, – чтоб врагов в этом доме я видел,

Чтоб в глазах у меня и Асканий, Креуса, отец,

Пали мёртвыми здесь, обагрёнными кровью постыдно!

О, несите мечи! Побеждённых последний мотив,

Нас зовёт! Отпустите к данайцам, позвольте мне, видно,

670 Снова в битву вступить, чтоб не умерли мы, не отмстив!»

Надеваю доспехи и снова беру щит для боя

В руку левую, крепкий, стальной, в новый бой поспешив.

На пороге сдержала жена, припадая с мольбою

До коленей моих, притянувши и Юла с отцом:

675 «Коль на гибель идёшь, то и нас поведи за собою!

И, оружье подняв, возлагаешь надежд на него, —

Раньше дом защити! На кого Юла ты покидаешь,

Папу старца, меня ты супругой назвал пред лицом?»

Причитала она так, весь дом оглашая стенаньем.

680 Изумлённым очам тут нежданное чудо пришло, —

Юл стоял в этот миг перед нами, скорбящими рано;

Вдруг привиделось нам, что венцом осенивши чело,

Ровный свет разлился, и огонь, прикасаясь, окутал

Все кудряшки у мальчика, ярче всего у висков.

685 Трепет взял нас и страх, – поспешили горящие кудри

Погасить, и священное пламя мы тушим водой.

Очи взводит родитель Анхиз на созвездья, ликуя,

К небесам простёр руки, слова молвит громче всего:

«Коль к мольбам, всемогущий Юпитер, склоняешься, делом

690 Обратись к нам, а мы благочестьем заслужим того;

Дай знаменье, Отец, подтверди нам святые приметы!»

Только вымолвил он, – гром внезапно раздался, ворча;

Слева, с неба скользнувши, над нами звезда пролетела,

Мрак огнём разорвав, и сиянье в ночи излучав.

695 Зрели мы, как она, выше кровель домов пролетая,

Вспыхнув, скрылась на Иде высокой, на склоне в лесах,

В небе путь прочертив, бороздой огня длинной растаяв,

Блеск вокруг воссияв, запах серного дыма разлив.

Чудом тем убеждён мой родитель, глаза устремляя

700 Ввысь, взмолился к богам и святое светило почтил:

«Здесь не медлю я, нет, но пойду, куда вы поведёте,

Боги дедов! Спасите лишь род мой, мне внука; о, Ил!

Вам знаменье дано, – в вашей власти божественной Троя.

Уступаю, мой сын, – я тебе лишь обузой большой».

705 Так он молвил. Меж тем доносился все громче и громче

Рёв огня из-за стен, приближался пожаров к нам зной.

«Милый папа, коль так, – мне на плечи садись, и на руки!

Сам тебя понесу, и не будет труд тяжек такой.

Что случится в пути, – или встретит опасность, подлюка,

710 Иль спасенье одно. Пусть же рядом со мною идёт

Мальчик Юл, и по нашим следам, в отдаленье – супруга.

Вы ж наказы мои со вниманием слушайте, вот, —

За стеной городской есть там, с храмом Цереры, пригорок,