Смолкли все, со вниманием к гостю лицом обратившись.

Приподнявшись на ложе, отец Эней всех оглядел:

«Несказанную боль испытать вновь велишь мне, царица!


Я воочию видел Троянской державы удел, —

5 Слёз достойного царства, – коварство данайцев крушило;

Битв трагических был я участник; и всяк, кто смотрел,


Будь он даже долоп, мирмидонец, иль воин Улисса,

Слез не мог бы сдержать! Покидает росистая ночь

Небо; звёзды ко Сну призывают, склоняясь так низко;


10 Но, чтоб жажду о наших невзгодах узнать, превозмочь,

Краткий слышать рассказ о страданиях Трои нескладных,

Хоть страшится душа и бежит горькой памяти прочь,


Я начну. Все разбиты в войне были роком неладным

У данайцев вожди. Стали, – столь пролетело уж лет, —

15 Наподобье горы коня строить. Искусством Паллады


Дивным движимы, – всё обшивает пилёная ель, —

Лживо бродит Молва, – по обету, и ради возврата.

Сами ж прячут в нём воинов, жребием избранных; щель


После глухо забили там; в полой утробе громады

20 Тайно замкнут отряд из отборных бойцов, снаряжён.

Остров есть Тенедос, – возле Трои лежит. Вечно ладным


Был, богатым и славным, в Приамово царство включён.

Есть там бухта одна, – кораблей же приют ненадёжный.

Враг, отплывши туда, на пустынном прибрежье спасён;


25 Мы же верим, – в Микены ушли, по солёной дорожке!

Тотчас долгую скорбь позабыла троянцев страна.

Настежь створы ворот, – сладко выйти за стены всем можно, —


Видеть брошенный стан от дорийцев, вокруг тишина…

Здесь, – долопов отряд, Ахиллес кровожадный стояли;

30 Здесь был вражеский флот, там два войска сражались, – война!


Удивил непорочной Минерве дар, в поле поставлен

Всей громадой своей; и уже предлагает Тимет, —

С мыслью злой, или Трои Судьба так решила устало, —


В стены града коня ввести, в крепость поставить, совет.

35 Капис, те, кто судил осмотрительней и прозорливей, —

В море свергнуть скорей подозрительный дар; или, нет, —


Там костёр развести, чтоб данайские козни спалились,

Иль отверстье пробить, и в утробе разведать тайник.

Расколов черни мненья, столкнулись стремления, злили…


40 Нетерпеньем горя, тут с холма крепостного возник

Лаокоонт, сбежав пред толпой многолюдной сограждан,

Громко издали крикнул: «Несчастные! Верите в них


Вы безумно, – отплыли враги? Что, уже без обмана

Нам данайцев дары? Вы Улисса не знаете, что ль?

45 Ведь ахейцы внутри за досками укрылись, кровь жаждут;


Возвели враги либо громаду ту, чтоб исподволь

Угрожать стенам, дом наблюдать, да и в город пробраться.

Вы, троянцы, не верьте коню, – в нём обмана вся соль!


Чем бы ни был, страшусь и дары приносящих данайцев».

50 Молвил так он, и с силой тяжёлое бросил копьё

В бок огромный коня, в чрево, древом одетое тайно.


Задрожав, пика впилась; в утробе коня от неё

Отдался удар гулом, так полости глухо гудели.

Коль не воля богов, – ею разум был наш ослеплён,


55 Убедил бы взломать он тайник аргивянским железом, —

И стояла б твердыня Приама, и Троя – гроза.

Видим мы, – пастухи там дарданские с криком поспели,


И к царю незнакомца ведут, ему руки связав,

Хоть и вышел он к ним, и по собственной воле им сдался.

60 Так подстроил он всё, чтобы Трою ахейцам отдать;


Был готов он к обоим исходам, и крепко держался, —

Иль в обмане успеть, иль на верную гибель пойти.

Видеть пленного юношам Трои не терпится жалким, —


Подбегают к нему, состязаясь в насмешках в пути…

65 О данайских услышь кознях ныне, – и все преступленья

Ты постигнешь, узнав об одном, что пришлось нам пройти!


На виду у толпы безоружный встал пленник, в смущенье,

Взглядом медленным видит фригийцев ряды и кричит:

«О! Какая земля теперь, море какое, спасенье


70 Могут дать и приют? Что же, жалкому, мне предстоит?