– Понимаешь, Женя, что интересно? Ваши судьбы схожи прямо как близнецы. У нее тоже муж с сыном погибли в автокатастрофе, правда, восемь лет назад. И сейчас, чтоб не мучиться воспоминаниями, она продала квартиру и переехала на родину предков, то есть сюда, в наш город. Пока не приобрела новое жилье, временно живет у нас. Ты не обижайся, пожалуйста, Женя, но я без твоего согласия все ей про тебя рассказала и фотки показала. А она, между прочим, так долго и внимательно твое фото разглядывала, как будто старого знакомого увидела. – После этих слов, как и после пробуждения, у меня в ушах опять появился тонкий пронизывающий писк и в сознании всплыл клочок телепатической информации: «предмет моей пылкой страсти горит родственным пламенем». Где-то там в подсознании я был уверен, что она заинтересована мной. Но мы так устроены и нам необходимы фактические подтверждения. И в это подтверждение моей версии я уже поверил твердо. Вероятно, с физиономией с расширенными от счастья глазами и улыбкой до ушей я стал похож на последнего кретина. Когда сообразил, то резко опустил голову. Немного опомнившись, убедился, что никто не обратил внимания. Все «переваривали» свою информацию.

– Нам с Лешей почему-то кажется, что вы здорово друг другу подходите. Не знаю почему, но я в этом на все сто процентов уверена. Эх, как хочется, чтоб наши близкие были счастливы. Так ведь, Леша?

– Именно так, Люссия дорогая. Я тоже хочу, чтоб все были счастливы. А вот насчет подходят – не подходят, ты лучше знаешь. – Алексей Алексеевич, сидя за рулем, был занят преодолением сложного участка дороги и старался не разглагольствовать.

– Женщинам свойственно рассусоливать. Евгений Васильевич, я тебя давно уже знаю и скажу коротко. Есения Ефимовна характером чем-то схожа с тобой. Я, конечно, не психолог, но рекомендую обратить на нее внимание. Ну, а подробности с Люссией. Сейчас начались колдобины не для моего «Ауди» и не дай бог на брюхе уляжемся. – Этот участок дороги действительно похож на стиральную доску. Если закрыть глаза, то легко можно представить себя не в машине, а в лодке, раскачивающейся на волнах.

– А ведь действительно, Василич, засиделся ты у нас в «девках»… – После этих слов Гена осекся, сообразив, что ляпнул лишнее. Но, чувствуя молчаливую поддержку впереди сидящей четы Жилиных, продолжил. – Извини, что лезу в душу. Может, ты до сих пор скорбишь. Только я ведь от чистого сердца желаю тебе счастья. Пусть по-своему, по-мужски. Если ты решишь устроить новую жизнь – никто ведь не осудит. Некоторые вон через месяц уже себе находят… Так вот от себя рекомендую – обрати внимание на Люсину подругу. Она, между прочим, красивая, хоть и рыжая. Мне, например, очень понравилась. Если б ты видел, как она сверлила тебя глазами, когда ты вышел из подъезда. – Гена опять осекся, его лицо напряглось. Он сообразил, что красоту Люсиной подруги описывал с излишним пристрастием и посмотрел на жену, чтоб оценить ее реакцию. Таисия сидела, отвернувшись к окну, и как обиженный ребенок пальцем что-то «корябала» на стекле. Вероятно, после выплеснутой дозы вскипевших эмоций в адрес своего мужа еще не пришла в себя и по-прежнему с надутыми губами размышляла только о своем сокровенном. По ожившему лицу Геннадия было понятно – ситуация соответствует его излюбленному лозунгу: «Жизнь продолжается!».

Мы подъезжали к нашему «коронному» месту, где всегда отдыхаем. Я был рад, что его еще никто не занял. Только чувство радости было второстепенным. В первую очередь меня волновал вопрос – о чем я буду говорить со сказочной рыжеволосой феей.