– И так мало заряда, пусть отдыхает, – бросил мастер, продолжая заполнять бумаги.

Марк, чувствуя неприятный осадок, закончил подписывать договор и вышел из мастерской, оставляя Энцеладу в руках мастера. Её слова и страх, который он услышал в её голосе, не давали ему покоя. Он впервые задумался о том, что, возможно, гиноиды – это не просто сложные машины.

Первый день без Энцелады прошел для Марка относительно спокойно. Он отработал, размышляя о предстоящих выходных и о том, куда бы сводить дочь. Дома он принял душ, пролистал новостную ленту и лёг спать, стараясь не думать о гиноиде и её странной просьбе.

Второй день был полностью посвящен дочери. Марк сводил её в кино на новый мультфильм, потом накормил мороженым в кафе, а вечером проводил до квартиры, где они жили с бывшей женой, чмокнув в макушку.

Но третий день принёс с собой необъяснимую тоску. Мысли о Энцеладе, о её словах «Не оставляй меня», не давали Марку покоя. Он вспоминал её испуганный голос, её почти человеческий страх. Хотя забирать её нужно было только завтра, он не мог усидеть на месте. Желание увидеть Энцеладу, убедиться, что с ней всё в порядке, стало невыносимым. Ближе к вечеру, борясь с сомнениями, Марк всё же решил отправиться в мастерскую, надеясь, что её речевые функции уже восстановлены и он сможет поговорить с ней или даже забрать. Он рассчитывал успеть до закрытия и хотя бы мельком увидеть её.

До закрытия мастерской оставалось всего десять минут, и Марк, проклиная свою нерешительность, ускорил шаг. Он слишком долго раздумывал, идти или нет, и теперь переживал, что опоздает. Подходя к перекрёстку со светофором, он заметил у дверей мастерской знакомую фигуру мастера, запирающего замки. Но ещё больше Марка поразило то, что рядом с ним стояла Энцелада.

Он остановился, решив понаблюдать за происходящим. Мастер, закончив с замками, взял Энцеладу за руку и повёл её вдоль по улице. Походка гиноида была неестественно скованной, создавалось впечатление, что её тащат силой. Марк нахмурился. Что-то тут было не так. Он решил проследить за ними, пока не понимая, как следует поступить.

Марк, стараясь не привлекать внимания, следовал за мастером и Энцеладой. Они шли по вечерним улицам, петляя по узким переулкам. Марк все больше убеждался, что Энцеладу ведут против ее воли – ее движения были механистичными, словно она не контролировала свое тело. Наконец, мастер свернул к невзрачному двухэтажному дому и, открыв ключом дверь, втолкнул Энцеладу внутрь.

Увиденное шокировало Марка. Он застыл на месте, пытаясь осмыслить происходящее. В голове роились вопросы. Зачем мастер привел Энцеладу к себе домой? Почему она была напугана? Что он с ней собирается делать? Ситуация выглядела крайне подозрительной, и Марк понимал, что должен что-то предпринять. Но что? Ввязываться в драку с мастером – рискованная затея, да и законных оснований для этого у него не было. Вызвать полицию? Но что он им скажет? Что мастер украл робота?

Он чувствовал себя растерянным и беспомощным. Предчувствие беды сжимало грудь ледяной рукой. Марк понимал, что Энцелада в опасности, и он должен действовать быстро, но пока не мог придумать, что именно нужно сделать.

Марк ходил кругами перед домом мастера, не зная, что ему делать. Время неумолимо шло, а он чувствовал себя загнанным в ловушку. Вариант с полицией казался слишком провальным – что он им докажет? Что мастер похитил робота? Вряд ли кто-то поверит, не имея доказательств, а свидетелем был только он сам. К тому же, мастер мог просто выключить Энцеладу, и тогда доказать что-либо станет ещё сложнее.