– В чем? Нахмурился Отто

– Ну, в нутрях амбара, то бишь.

– А почему вы так думаете?

– Дак, Лу, сторож наш, стало быть, ну, вы знаете.

Почему-то все были уверены, что Господин знал всех и каждого из своих работников

– Дак вот, Лу говорит, что когда он проходил мимо амбара того, то слыхал, как чегой-то шиволится, в нутрях-то, стало быть, аха.

Остальные члены группы утвердительно загудели.

Отто помедлил, мысленно переводя разъяснение на понятный ему язык, и сказал:

– Вот что, мужики! Показывайте мне, где этот Амбар, я сам должен все видеть.

– Дак это, стало быть, вона, амбар-то, – и работяга показал на видневшуюся в отдалении постройку, выкрашенную в неприятный, выцветший на солнце красный оттенок.

– Ну, хорошо, поспеши, – махнул рукой купец, и все поплелись вслед за ним, дабы спешить с одной с работодателем скоростью.

У ворот амбара стояли еще четверо работников с вилами и палкам в руках.

– Это я сказал ребятам охранять, стало быть, чтоб оно, это самое, не убехло, – пояснил лидер импровизированного ополчения, – Потому как, вона чего, – и работяга указал на замок на воротах.

– Да уж… – медленно проговорил Голденхольд.

Замок был оплавлен, как если бы его прожгли газовой горелкой.

Ссылка: но так как на Понтэе не было такого инструмента, как газовая горелка, купец наверняка подобрал в уме подходящий аналог сравнения.

–Ну что ж, я пойду первый, – распорядился Отто

– Что вы, Господин, – перепугался младший сотрудник низшего звена мясного отделения коммерческого предприятия Голденхольда, или как еще называл эту должность сам Отто: оператор складского помещения.

– Это мои склады, это мой амбар, проклятье, это был мой замок, и я пойду первым.

Купец Отто Голденхольд был не из трусливых, просто нельзя всю жизнь участвовать в опасных торговых экспедициях и быть трусливым, так не получится.

Однако, когда ворота со скрипом отворили, и Отто вошёл в утробу амбара, ему стало не по себе.

Он много раз встречал разбойников, налетчиков, грабителей и даже, а этим уж точно не многие могут похвастать, он пережил нападение голубооких варваров, живущих на гребне3.

Купец ощутил то чувство, что охватывает человека, когда он уже зашёл в берлогу хищника, но самого зверя еще не видно.

Миллиарды лет эволюции, превратившей примата в преуспевающего предпринимателя, наперебой кричали в его мозгу: «беги, беги от сюда!»

Но обезьяна стала человеком, благодаря любопытству и умению перебороть ужас неведомого.

И Отто, шумно сглотнув, пошёл дальше вглубь амбара.

– Ну что там, Господин! – окликнули его из-за ворот, заставив купца подпрыгнуть от испуга.

– Дерьмо богинь! А ну всем заткнутся! И не суйтесь, пока я не скажу! – рявкнул перепуганный толстяк.

Однако, успокоившись, Отто огляделся, гнётшее чувство опасности пропало, стоило ему отвлечься, и теперь он уже сам удивлялся собственному страху.

Он уже смело и по-хозяйски пошёл дальше осматривать свою собственность, все было спокойно.

Но когда купец уже хотел крикнуть работникам, что все в порядке, и они могут заходить…

– Ни шагу дальше, – раздался в полумраке амбара рокочущий голос, достаточно громкий, чтоб его слышал Отто, но все же не настолько, чтобы потревожить людей с наружи.

Когда Купец повернулся на голос, крик едва не сорвался с его губ, но вылезшая из-за груды товаров и тюков высокая фигура произнесла:

– Не звука, вы поняли? Кивните если это так.

Голденхольд медленно кивнул и уставился раскрытыми от удивления и страха глазами на незнакомца.

– Это я проник прошлой ночью в это помещение, – сказал незнакомец спокойным голосом, – Мне нужен был отдых и ночлег, а людей я не хотел тревожить. И я бы давно ушёл, но за воротами ваши люди, а мне бы хотелось избежать конфронтации. Я слышал, что они говорят, и приношу свои извинения за понесённый вами ущерб. Думаю, это покроет стоимость замка, – и фигура бросила купцу что-то блестящее