–Я верю, что ты хороший и добрый, мой милый. Я, Арчибальд и Генрих, вложили в тебя столько любви и заботы, что хватило бы на три таких молодых человека как ты.

А вот ошиблась я в том, что верила в это, – в ласковом голосе ведьмы послышались раскаты грозы, когда она, резко встав, посмотрела на Дэрэка своими ястребиными глазами, – Ошиблась ли я в этом, зависит от того, как ты будешь жить, и от того какими словами тебя будут вспоминать встреченные тобой люди.

А жить ты будешь очень и очень долго, и тебе придется немало постараться, чтоб в итоге никто не мог сказать, что Госпожа Гертруда ошибалась. Ты это понял, юный господин Дэрэк?

– Конечно, Госпожа Гертруда, я это запомню, – спокойно ответил юный господин.

И Гертруда привычно отметила, как пробежала изумрудная тень по его холодным нечего не выражающим глазам.

«Я очень надеюсь, что сейчас это была любовь и нежность», – подумала Гертруда.

– Простите, Госпожа Гертруда, – отвлекая от размышлений, донесся до ее сознания голос Дэрэка

– Что? Ты что-то спросил? Я задумалась, – рассеяно переспросила ведьма.

– Нет, Госпожа, я просто не понял, почему вы сказали, любовь и нежность, – спокойно ответил подросток.

«Проклятье, уже начинаю бормотать вслух, когда думаю, а когда девушке слегка за пятьсот – это скверный знак», – подумала Госпожа.

– Это не важно мой милый, – и, поспешив сменить тему, Гертруда спросила:

– А тебе уже стали нравиться, девочки или девушки, или…иное? – добавила Госпожа Гертруда, вспомнив о предпочтениях его опекуна.

– Я бы сказал, что это скорее я стал нравится им, те девочки встречают меня в цитадели, странно на меня смотрят и заводят бессмысленные разговоры со мной, а иногда смеются и шепчутся за моей спиной, когда думают, что я не вижу, – он замолчал, спокойно глядя перед собой.

Повисла тишина, которую можно было бы счесть неловкой, если бы в разговорах с Дэрэком бывали другие виды тишины.

Дело в том, что, общаясь с ним, вы никогда не могли понять, он обиделся, он задумался, он закончил говорить или продолжит через секунду? От этого становилось не по себе, даже когда темы были не столь шкодливыми.

Выждав немного для соблюдения приличия Гертруда спросила:

– А что ты думаешь об этом их, как ты сказал бессмысленном поведении и о самих юных дамах?

– Я не вижу логики в их поведении, ведь раньше они не вели себя подобным образом. И я не нахожу причин для перемены их действий. Что же до моих мыслей о них… – Дэрэк замер как бы погрузившись в раздумья.

Госпожа Гертруда, тактично скрыв улыбку за веером наблюдала за его мучениями.

«А это у тебя смущение?», – думала она, глядя на сейчас уже однотонно изумрудные глаза паренька.

«Мы с Арчи просто старые, особенно Арчибальд, волшебные реликвии», – мысленно хохотала ведьма.

«Мы так сосредоточенно ждали как будет проявляется твоя магия, когда ты начнешь превращаться в мужчину, что совсем позабыли о том, какие не магические перемены с тобой приключатся в этот период. Это все потому, что у тебя нет прыщей, как у других тринадцатилетних мальчишек», – подытожила она.

– Ну, Господин мой Дэрэк! Что же вы молчите? – нарочито спокойно спросила Госпожа.

Время позднее и нам пора возвратиться с сегодняшней прогулки.

– Прошу прощенья, Госпожа Гертруда, – отозвался Дэрэк, прерывая свои раздумья.

И Гертруде вновь пришлось прибегнуть к помаши веера, когда его тихий, спокойный голос, что всегда звучал подобно подземному ручью, на мгновенье превратился в рокот водопада.

–Вот это голос! Такой и мертвого поднимет, – подавляя смешок, сказала Госпожа

И тут же подумала: «Добрые боги, что я несу!»