– Да, Госпожа, и мой голос, он всегда становится таким, когда…

– Когда ты думаешь о женщинах, – подтолкнула его мысль Гертруда.

– Да, но эти мысли, они спонтанные, хаотичные и я не могу ими управлять, они возникают в моей голове сами по себе и…

– И тебе страшно, что бы ты там не говорил, – остановила его ведьма, пока Дэрэк не начал перечислять, что еще происходит, когда им овладевает демон взросления.

– Все хорошо мой… – начала говорить Гертруда, но секунду помолчав, сказала: «Все хорошо юноша, но напомни мне изучить с тобой репродукцию, когда мы будем заниматься анатомией», – строго сказала Госпожа.

– Что же до твоих волнений, и не смей говорить мне, что ты не волнуешься, поговори об этом с Генрихом. Хотя нет, поговори об этом с Господином Дэроу, уж если кто и знает, как заморочить голову честной девушке, дак это он. Ты уж мне поверь, – и издав резкий щелчок закрывая веер, ведьма дала понять, что эта тема закрыта.

–Как прикажите, Госпожа, – Дэрэк вежливо поклонился.

– Ну что ж! Это была дивная прогулка и приятная беседа, но поспешим же обратно, Генрих наверняка волнуется, и завтра у вас занятия с Арчибальдом.

И они поспешили по вечерним улицам Мэджикшилда, ведущим к цитадели.

На следующий вечер, когда Дэрэк пришёл в покои Арчибальда Дэроу, маг как всегда был в приподнятом расположении духа.

Арчибальд старался всегда быть весел и энергичен, потому что как он сам говорил: «Когда живешь так долго как я, начинаешь понимать, что горе или беда сами заставят тебя быть грустным и серьезным, и покуда этого не происходит, грустить нет ни малейшей надобности. Радуйся, парень, всегда, когда это возможно, жизнь сама найдет способ заставить тебя грустить».

Доброжелательно побеседовав с Шульцем и дождавшись, когда опекун, наконец уйдет, Арчибальд закрыл за Генрихом дверь, и, повернувшись к Дэрэку, как всегда заговорчески подмигнул и сказал: «Ну, привет, парень».

Это был некий ритуал, означавший, что сегодня ночь принадлежит им двоим, двум «славным парням».

Арчибальд уважал Генриха Шульца, но несмотря на то, что часто называл его приятель или дружище, это было уважение Господина к компетентному работнику, иногда уважение одного мужчины к другому, и не более.

И Дэроу любил парнишку, это было очевидно, но не это определяло их отношения.

Славный парень, Господин Арчибальд Дэроу, уважал юного Дэрэка и видел в нем ровню себе.

Так было заведено у магов, возраст и опыт дело наживное, как и знания или мастерство.

Эти люди могут не успеть достичь вершин в своем искусстве за столь короткую жизнь, маги живут так долго, что волей не волей станешь мастером во всем, хотя бы от нечего делать.

Если ты маг, то этого факта достаточно, чтобы тебя уважали, и чтобы потерять это уважение, нужно очень постараться.

И даже о тех, кто, выжив из своего ума, стал называть себя Властелином, часто вспоминали фразами на подобие «Да, старик стал совсем плох, может кому сходить к нему, проведать как он?»

На встрече двух магов, учитывая, что маги встречаются крайне редко, можно услышать такой разговор.

– А ты не знаешь, как там (имя текущего Владыки)?

– Да, я был у него недавно, лет семьдесят назад.

– И как он там?

– Ох, дружище, стыдно и вспоминать.

– Что, так плох?

– Сидит один, в башне, весь грязный, борода что твой ковер.

– Эх, а ведь (имя текущего Владыки), славный парень.

– Я ему говорю: у тебя Око на башне, не работает, по хрустальному шару одни помехи, дурень старый.

– А он в ответ, наверное, только хохочет, да?

– Они все хохочут, да… Ну, я настроил конечно, жалко его.

– Да, совсем плох стал.

– О, это не самое главное! Он же дев похищает!