Облокотившись о прилавок, Вито приложил ладонь к лицу и тихо засмеялся, правда в смехе проскакивали истерические нотки. Успокоившись, он выпрямился и осмотрел образовавшийся в один момент погром. Нино не обращал внимания на старшего брата, он рассматривал клетку, проводил по прутьям и перекладинам пальцами, словно что-то искал.

– Что ты там выискиваешь?

– Не зря мне не понравился тот тип, – шепнул Нино, рассматривая пару прутьев, – Вито, у нас есть печать для отмены магических заклинаний?

– Да что ты там нашёл, бестия?

– «Уважаемый» господин Ульбрихт решил, кажется, спалить нашу лавку. Сразу скажу, что не констебль, он толком клетку не трогал и от него идёт запах исключительно человеческий, чистый такой. Инспектор, кажется, был кем-то вроде мага, по типу изготовителя заклинаний, хотя, кто его знает.

– Хорошо, уже ушёл искать, – кинул Вито, направляясь в сторону откидной лестницы. – Вот и пускай теперь всех этих служак из Министерства Магии в лавку, тьфу…

***

Восемь часов вечера, дверь закрыта на все замки и засовы, окна зашторены, кроме одного, которое было на кухне. Валенти закрыли лавку раньше, как и было запланировано, всё равно после прихода инспектора и констебля заглянуло всего пара-тройка посетителей, купили несколько наборов засушенных трав и всё, больше ни души. Да и то, что получилось продать, было по мелочи, максимум тридцать пять вранов. Если закупать некоторые товары только по мере истощения их запасов, то есть какой-то шанс продержаться подальше. Вообще лето никогда не было прибыльным сезоном: все разъезжаются, дети не ходят в школу, а если что-то и покупают – то по нуждам родителей или из желания устроить какую-нибудь гадость. Оставалось лишь надеяться на разовые заработки и еле-еле капающую прибыль от продаж в лавке, приходилось экономить на всём, а с наступлением осени обычно становилось существенно легче.

Близнецы и Александр сидели на кухне и ужинали, хотя эту скудную трапезу ужином язык не поворачивался назвать. Больше ничего в доме из еды не осталось, кроме чертовски кислых яблок, у молодых людей даже сводило скулы от того, насколько они были кислые, но лучше хотя бы так, чем сидеть на одной воде. Правда Александра и это не устраивало, долго он не сможет терпеть такую кислятину, хотелось нормальной еды, и он понял, что этих двоих лучше на рынок не отправлять, иначе ни денег, ни нормальных продуктов он не увидит. Так ещё и с финансами, как говорил Нино, проблемы.

– Сколько у нас всего денег на руках? – спросил Александр.

– В общей сложности около пяти корнов, вряд ли больше.

– И это только середина месяца… Кстати, а когда вы пойдёте отдавать порошок из фиолетовых камней?

Сидящий перед Александром Вито практически застыл, внимательно смотрел, как друг клыками впивался в яблоко и при этом засмотрелся на его лицо. Почему-то он никогда не замечал всего этого: ни относительно правильных черт лица, которые из-за худобы казались тонкими и острыми; ни бледную кожу, через которую отчётливо просвечивалась голубоватые венки на верхних веках, не замечал почти чёрных синяков под глазами. И почему-то только сейчас он заметил что глаза у Александра были грязно золотого цвета, с коричневатыми прожилками у кошачьего вертикального зрачка. Но единственное, что всегда крепко сидело в памяти Вито, так это губы Александра: тонкие и бледные, практически сливающиеся с кожей, а на них десятки разносортных шрамов, мелкие и еле заметные, больше напоминающие лёгкие царапины, косые и вертикальные, некоторые выделялись больше всего, они были похожи на незаживающие рубцы. От одного внимательного взгляда на эти губы Вито кидало в холод.