– Здесь мы найдём союзников, – сказал он, открывая дверь. – Добро пожаловать в Эверин, Айрин.

Она шагнула внутрь, её сердце всё ещё колотилось, но в груди росло чувство, что её путь только начинается.

Когда массивные ворота Эверина распахнулись перед Айрин, её сердце сжалось так сильно, что дыхание перехватило. Город возвышался над ней, как живое существо, его башни пронзали багровое закатное небо, их вершины пульсировали мягким светом – неестественным, магическим, словно дыхание эфириалов, о которых шептала Мира. Воздух был густым, пропитанным смесью ароматов: жареное мясо с пряными травами, сладковатый дым от угольных жаровен, резкий металлический привкус, который Айрин не могла распознать, но который отдавал чем-то древним, почти живым. Шум обрушился на неё, как волна: крики торговцев, стук копыт по брусчатке, звон колоколов с далёких шпилей, сливающийся в хаотичную мелодию, от которой её голова закружилась. Она сжала эфирный кристалл в кармане, его тепло проникало сквозь ткань, успокаивая дрожь в пальцах, но не могло заглушить трепет и страх перед этим новым миром – таким чужим после пепелища Калмера.

Аргус шагал рядом, его потрёпанный плащ развевался на ветру, а посох глухо стучал по камням, отмеряя ритм их движения. Его лицо, изрезанное морщинами, оставалось непроницаемым, но глаза, тёмные и усталые, внимательно осматривали толпу. Он молчал, пока они не миновали стражников у ворот – двух мужчин в чёрных доспехах с символом Мерика, серебряной звездой в круге из ветвей, выгравированным на нагрудниках. Их взгляды скользнули по Айрин, цепкие, как когти, и она опустила голову, пряча лицо под капюшоном. Сердце заколотилось быстрее, но стражники лишь кивнули Аргусу, пропуская их без слов.

– Держись ближе, девочка, – пробормотал Аргус, его хриплый голос был едва слышен за гулом города. – Эверин – это не Калмер. Здесь каждый шаг – игра, а мы – чужаки на чужой доске.

Айрин кивнула, её горло пересохло. Она прижалась к нему, стараясь не отставать, пока они углублялись в лабиринт улиц. Камни под ногами были гладкими, отполированными тысячами шагов, и от них веяло холодом, проникающим сквозь её изношенные башмаки. Над головой нависали дома – высокие, с покатыми крышами, их окна светились тёплым светом масляных ламп, но на первых этажах зияли тени, где ютились нищие, протягивая худые руки за подаянием. Один из них, старик с седой бородой, похожей на спутанный комок шерсти, поймал её взгляд, и в его мутных глазах мелькнула пустота, от которой у Айрин сжалось сердце. Она отвернулась, чувствуя, как в груди закипает что-то горячее – гнев, смешанный с бессилием. Калмер был беден, но там никто не голодал. Здесь же, в тени сияющих башен, люди умирали, никому не нужные.

Они свернули на широкую улицу, ведущую к рынку, и мир вокруг взорвался красками и звуками. Прилавки выстроились вдоль дороги, их навесы из грубой ткани – алой, синей, золотой – колыхались на ветру, как знамёна. Торговцы выкрикивали свои предложения, их голоса сливались в гул: «Свежая рыба с южных берегов!», «Зелья для силы – три медяка за пузырёк!», «Камни из Тал-Зара, заряжены магией!». Воздух наполнился запахами: острый аромат корицы, сладкий дым благовоний, резкий уксусный дух маринованных овощей. Айрин остановилась, её взгляд упал на прилавок с амулетами – маленькими кусочками стекла и металла, переливающимися в свете факелов. Торговец, низкий мужчина с кривыми зубами и масляной улыбкой, заметил её интерес и подскочил, протягивая один из них.

– Для красавицы вроде тебя – всего пять медяков! – прогундосил он, его голос был скользким, как жир на сковороде. – Защита от тёмных духов, прямо из рук магистра!