– Скажи еще раз!

– Нам-Карк’хтагх, – терпеливо произнес Дауд, не выразив ни грамма раздражения. Мара чуть присела на кровати, опираясь спиной в атласную гусиную подушку.

– Это далеко?

– Крайний юг.

– Это очень далеко. Там очень жарко. Учитель рассказывал, что на камнях Крайнего юга можно пожарить яйца и они сгорят. Это правда?

– Не знаю.

– Ты не жарил яйца на камнях?

– Нет.

– Там много камней?

– Да.

– У нас вокруг совсем нет камней. У нас зеленая крепость, – Мара окончательно села на кровати и стала оглядывать темную комнату. Что бы такого интересного показать Дауду, чтобы ознакомить его с ее мирком? – Ты знаешь, что я умею выращивать деревья? То есть не как садовник, конечно. Я могу приложить руки к земле, и появится росток. Знаешь, знаешь?

– Знаю.

– У меня это от прабабушки. Мама думала, что дар достанется моей сестре, но появился у меня, – Мара снова подошла к книжной полке и выудила оттуда путеводитель по крепости. – Как думаешь, я смогу озеленить мировую пустыню? Смогу Крайний юг сделать густыми тропиками?

– Нет, не сможете.

– Мама так же говорит, – она подошла к Дауду, но он стоял так близко лицом к двери, что, казалось, кончик его носа касается ее лакированной поверхности. Мара попыталась его обойти, протиснуться к двери, чтобы всунуть в руки книгу, но Дауд оставался каменной стеной.

– Ты не мог бы развернуться?

К ее удивлению, Дауд даже не замялся, а тут же, приподнявшись на носках, совершил ровный поворот. Так разворачивался брат Мары – по-военному. Этот жест очень напомнил ей брата, и на мгновение она даже погрузилась в воспоминания о нем, но, увы, помнила слишком мало: уже семь лет как Сварг воюет в пустынных землях Крайнего юга.

Теперь Дауд смотрел в окно. Мара на всякий случай задернула легкие занавески, прибавила огня в лампаде и протянула книгу, распахнутую на нужной странице. Но, как и в прошлый раз, Дауд не взял ее в руки, а лишь бросил равнодушный взгляд на страницы.

– Смотри! – для убедительности Мара даже ткнула пальцем в нужную картинку.

Дауд опустил глаза, они забегали по строчкам. Неужели он и читать на их диалекте умеет? Да еще и в такой темноте? Мара учила много разных диалектов, даже южный диалект крепости Хрисош, но пока плохо его знала, да и учитель не настаивал на идеальном произношении и письме.

– Это наша крепость. Она окружена черным камнем, он очень прочный. А внутри – наш чернокаменный дворец, тоже огражденный. На территории, – она указала пальцем на рисунок хвойного леса, – растут елки. Их выращивали мои предки. За пределами крепости тоже елки, но их не много. Я тоже буду что-то выращивать для нашей крепости. У нас красиво. Тебе нравится?

– Мне безразлично.

– Как грубо, – Мара тут же захлопнула книжку и бросила ее на чайный столик. Она упала на редкость громко – видимо, из-за тишины, стоящей во всем дворце. – Тебя не учили быть более тактичным?

– Нет.

– Тогда я научу. Если ты видишь, что собеседник увлеченно о чем-то рассказывает, то прояви встречный интерес, задай вопрос или хотя бы не высказывай открытое недовольство. Понятно?

– Да, госпожа.

Мара хотела было что-то добавить, но вдруг Дауд проявил неожиданную инициативу и продолжил фразу:

– Но вы не правы.

– Это вежливость!

– Я не обязан интересоваться чем-либо только потому, что это интересует вас. Я здесь для вашей безопасности, не более того.

Сначала в горле перехватило дыхание, затем это дыхание вышло горячим потоком из раздувшихся ноздрей девочки. Да что он себе позволяет? И учитель, и мама, и няня в один голос твердят, что важно проявлять интерес к собеседнику, чтобы не показаться грубым.