Мои старшие фрейлины прекрасно понимали, что со мной происходит. Марджори – моя Ворона – в свои шестьдесят с лишним уже пребывала по ту сторону. Остальные, Хелена и Кэтрин, миновав рубеж в сорок лет, только начинали переход, который так легко давался одним и так тяжко другим. Когда способность к деторождению начинает угасать и окошко, открывшееся в девичестве, понемногу закрывается, это непросто. Но теперь, когда мое захлопнулось окончательно, эти мучительные приступы жара и потливости должны наконец пройти! Это просто жестокое напоминание.

Я отпущу фрейлин и отправлю их в сад развеяться. А как только они уйдут, пошлю за лекарем. Быть может, у него найдется какое-нибудь средство от этой напасти.

Они воспользовались моим, как они считали, великодушием и красноречиво поспешили упорхнуть. Я послала за доктором Лопесом к нему домой в Холборн, надеясь, что он не заставит себя долго ждать.

Надежный и изобретательный, Родриго не обманул моих ожиданий, и, прежде чем мои фрейлины успели вернуться, мне доложили, что он явился во дворец. Если я и нарушила его планы срочным вызовом в столь прекрасный весенний день, он ничем этого не выказал. Напротив, при виде меня лицо его просияло от радости.

– Я невыразимо счастлив видеть ваше величество в блеске всего великолепия, а не страдающей в постели.

Зря он это сказал.

– Почему я должна страдать в постели? – огрызнулась я.

На меня вновь накатила отвратительная волна жара. Да чтоб его!

– Вы послали за мной так неожиданно, – улыбнулся он.

У него было обветренное морщинистое лицо, как у моряка; выдающийся нос и желтоватая кожа, напоминавшая цветом косые лучи предзакатного солнца.

– Идемте в мои покои, и я все вам расскажу.

Очутившись наконец за закрытыми дверями, где нас не могли слышать ничьи уши, я поведала ему о возвращении пугающих симптомов. Он лишь кивал и слушал. Когда я закончила, он еще некоторое время молчал.

– Неужто нет совсем никакого средства? – воскликнула я. – Вы же меня знаете, вы знаете обо мне все.

Это была чистая правда: он бежал из родной Португалии в самом начале моего правления, спасаясь от инквизиции, и с тех самых пор был моим личным врачом. Он лечил и молодую Елизавету, и повзрослевшую. Он спас меня от оспы, язвы на ноге, головных болей и бессонницы. Он был в числе именитых врачей, которые осматривали меня перед сватовством Месье, чтобы дать ответ на вопрос, сколько лет еще я буду способна к деторождению. У меня не было секретов от Родриго Лопеса.

– Время – вот главное средство, – произнес он наконец.

– Время! Я уже пять лет жду, когда это закончится! Несколько месяцев у меня была передышка, а теперь эта напасть вернулась снова, как… как армада!

Доходили вести, что в Испании строят новую армаду с намерением отправить ее к нашим берегам и довершить то, что не удалось сделать первой. Клянусь Богом, с армадой иметь дело было проще!

– Есть определенные травы, произрастающие на наших добрых английских полях, – сказал он. – Они помогают – при условии, что вы обладаете силой воли и богатым воображением. Есть и другие, из Турции. Они сильнее.

– Они мне нужны.

– Их не так-то легко раздобыть, но я знаю способ. Нужны щеточный корень, каперсы и арча. Южное солнце усиливает целительные свойства.

Что-то в его тоне царапнуло меня.

– Вы все еще скучаете по родине, Родриго? – спросила я, задавшись вопросом, что чувствовала бы, если была бы вынуждена покинуть Англию и жить где-нибудь в чужом краю.

– Родина есть родина, – отозвался он. – Но Англия была добра ко мне. Я занимал ответственные должности в Лондоне, был врачом в больнице Святого Варфоломея, лечил первых людей королевства, к примеру Уолсингема и Лестера.