И я, оставив Милку размышлять о странностях жизни, сломя голову бросилась наверх.

Первым делом я сняла с князя шляпу и нахлобучила на себя.

– Здравствуйте, пани, – серьёзно сказал  князь, переломив бровь. – Ведите себя прилично, на вас смотрят.

Я свесилась вниз. На нас смотрели. Милка и Арсений Николаевич. И ещё тёмные окуляры. И белые панамы из–под лестницы. И Настя с Галей. И ещё люди. Вот спрашивается, почему!

Я схватила князя за руку, отволокла на безопасное расстояние подальше от ограды и встала перед ним. В шляпе, в любимой юбке с разрезом и совершенно счастливая. И сделала реверанс.

– Здравствуй, князь, – сказала я, сияя. – Ну их всех, давай удерём! Я тебя ждала. Бежим быстрей танцевать!

– Пани! – он засмеялся и, не обращая внимания на прохожих, обнял и поцеловал меня. – Князь у ваших ног. Бежим!

* * *

На краю дикого пляжа, упирающегося своим носом в обросшее кустарником предгорье, мы набрели на относительно свободное от людей и относительно ровное место. Здесь не было докучной, острой медицинской гальки – технически чистой, как выразился про наш пляж князь, здесь был обычный, не идеальный, но зато абсолютно природный, простой песок с редкими камешками и ракушками.

Мы побросали вещи и старательно вычистили от камней площадку.

Я скинула блузку. Князь бросил рубаху на куст и закатал полотняные штаны.

– Ну, трепещите, моя прекрасная пани, – сказал он, делая страшные глаза. – Я вас по дороге пытался посвятить в теорию, историю и философию аргентинского танго, но вы только легкомысленно хихикали, красовались в моей шляпе и всё пропустили мимо ушей. Поэтому сейчас начнётся просто муштра. Потому что я намерен сделать из вас классную тангеру. Сейчас 12 часов. В пять мы пойдём обедать. До этого времени будьте любезны слушаться. Иди сюда, проверим твою растяжку.